Алексей свернул на Ришельевскую и прошел несколько кварталов. В одной из боковых улиц стоял красивый двухэтажный дом с большими венецианскими окнами, принадлежавший когда-то богатому херсонскому заводчику. Сейчас у подъезда расхаживал часовой. Здесь располагалась уездная ЧК.
В коридорах ЧК многолюдно и шумно. Дежурный – румяный паренек воинственного вида, в кубанке, с наганом на боку – провел Алексея на второй этаж. Отворив одну из дверей, он сунул в нее голову и доложил:
– До вас человек пришедши, приезжий.
– Давай, – сказали за дверью.
Пропуская Алексея, паренек ободряюще подмигнул ему:
– Идите. Не дрейфьте, товарищ…
Человек, сидевший в комнате за широченным письменным столом, был Брокман, председатель ЧК, латыш, плотный, широкоплечий, в серо-зеленом английском френче.
На столе перед ним стояла массивная чернильница без крышки и снарядный стакан вместо пепельницы. Рядом, на табурете, помещалась коробка полевого телефона.
Он долго и внимательно читал документы Алексея. В документах говорилось, что военный следователь Особого отдела Михалев Алексей Николаевич направляется в распоряжение Херсонской уездной ЧК после «прохождения лечения в госпитале».
В служебной характеристике Алексея было сказано, что Алексей «является преданным делу рабочего класса и беднейшего крестьянства, который не жалел своей молодой жизни за Советскую власть… проявлял отважность и сообразительность в борьбе с врагами, а также, будучи грамотным и членом партии большевиков, стоял, как утес, на страже справедливости…».
В письме ЦУПЧрезкома рекомендовалось использовать Алексея на оперативной работе.
Пока Брокман читал документы, Алексей рассматривал его. У председателя ЧК выпуклый лоб и сильная челюсть. Расчесанные на пробор седоватые волосы лежали на его круглой голове, как склеенные. Руки большие, узловатые, с зароговевшими ногтями.
Отложив бумаги, Брокман спросил:
– Сам откуда родом?
– Отсюда, из Херсона.
– Здешний? Значит, город знаешь? Родные есть? Где воевал? Ранен? Куда? Образование имеешь?.. – Вопросы он задавал отрывисто, с едва заметным акцептом.
Расспросив о работе в Особом отделе, он достал из кармана коротенькую глиняную трубку и, набивая ее махоркой из жестяной коробочки, исподлобья оглянул Алексея.
– Ну и фигуры ко мне шлют, – проговорил, двинув челюстью, – оборванца на оборванце… Оружие хоть имеешь?
Алексей достал из заднего кармана маленький бельгийский браунинг – подарок Силина, Брокман махнул рукой:
– Это не оружие для чекиста. – Он подошел к двери, приоткрыл ее и крикнул:
– Фельцера ко мне!