С первого взгляда было видно, что это летчик: обветренный, загорелый до медной черноты, в синем, покрытом пятнами комбинезоне. На сгибе локтя висели защитные очки и летный шлем. По бокам болтались на длинных ремнях планшет и маузер в деревянной кобуре. – Филиппов явился, – доложил он.
– Здравствуй, садись, – сказал Брокман. – Это Михалев, наш сотрудник.
Филиппов небрежно кивнул Алексею и сел. Планшет и маузер положил на зеленое сукно стола. Он держался уверенно и даже несколько развязно, как человек, знающий себе цену.
– Что у тебя там вышло с Исаковым? – спросил Брокман.
– Ага, уже нажаловался! – усмехнулся Филиппов. – Ничего такого особенного не вышло.
– Ты почему отказался сегодня от полетов?
– Значит, была причина. Вчера полетал – и хватит. Мне горючее с неба не накапывает.
– Для тебя приказ начальника военучастка существует? Первый день в армии, дисциплины не знаешь?
– Ты на меня не кричи, товарищ Брокман, – спокойно сказал Филиппов. – Мне теперь Исаков не указ…
– Это еще почему?
– А вот погляди. – Филиппов достал из планшета какую-то бумагу и протянул ее Брокману. – Получил приказ из Николаева. Велят всем составом и с аппаратами отбыть в тыл на новую базу…
Брокман читал приказ, и лицо его заметно бледнело. Он медленно сложил бумагу и, подумав, бросил ее в ящик стола.
– Так вот, Филиппов… Никуда ты отсюда не полетишь. – У него дернулась щека.
– Да ну? – произнес Филиппов с едва заметной иронией.
– Никуда! Я приказ отменяю!
– Не имеешь права, товарищ председатель!
– Не твоя забота! Этот приказ – предательский.
– Тебе всюду предательство мерещится!
– Мерещится? Ты сам подумай: где вы сейчас нужней – здесь или в тылу?
– Положим, что здесь, – начал было Филиппов, – не в том дело…
– В том! – перебил его Брокман. – Для нас авиация чуть ли не единственный способ артиллерийской разведки. Перед самым наступлением перевести вас в тыл – такое только враг мог придумать.
– Да мне-то что! – досадливо поморщился Филиппов. – Ты сам говоришь: дисциплина. Велят – надо исполнять.
– Повторяю: никуда ты не полетишь! Сейчас напишу распоряжение, что я под угрозой ареста запретил тебе исполнять приказ номер двести шестнадцать дробь восемнадцать, так как считаю этот приказ вражеской вылазкой. Хватит с тебя?
Филиппов явно заколебался.
Брокман встал, сдавил в кулаке бронзовый набалдашник пресс-папье.