Едва Ревельская бухта очистилась ото льда, на внешний рейд вытянулись семерка линейных кораблей и фрегат. Эскадра капитан-командора Гофа изготовилась для поиска к берегам Швеции. Апраксин напомнил задачу командору:
— Пошли фрегат к проливам. Там ему крейсировать. Завидит англичан, мигом к тебе, потом сюда эстафетой. Сам пройдешь от Борнхольма к северу, вдоль бережка. Присмотри пустынные бухты для стоянки нашей эскадры. Всех швецких купцов осматривай. Ежели с пушками, бери в приз. Иноземцев особенно не трогай, но заподозришь — проверяй. Выявишь ружья, пушки, порох — заарестуй. Остальное по инструкции. С Богом отправляйся!
Месяц кипел аврал в Ревеле. На входных мысах устанавливали дополнительные пушки, оставшиеся корабли заняли пристрелянные позиции. На случай высадки десанта небольшой гарнизон усилили местными жителями, раздали им ружья.
В последний майский день у входа в Ревельскую бухту замаячили паруса англо-шведской эскадры, десятки вымпелов под командой Норриса. На юте английский флагман в подзорную трубу внимательно разглядывал бухту.
На входных мысах появились новые укрепления, на них, конечно, орудия. В глубине бухты правильным полукругом замерли в ожидании боя корабли. Они наверняка распределили цели.
Вдали по берегу скакали вооруженные всадники, виднелись орудийные повозки. Несомненно, русские неплохо подготовились к встрече. Из глубины бухты к флагману направилась шлюпка.
На корме стоял парламентер, размахивая белым флагом.
Русский офицер доставил письмо адмирала Апраксина.
— «Зачем пришли? — недовольно выпятив губу, слушал перевод Норрис. — Такое ваше приближение к оборонам здешних мест принадлежащим, не инако, как за явный знак неприятства от нас принято быть может и мы принуждены будем в подлежащей осторожности того себя содержать».
Английский адмирал посчитал ниже своего достоинства отвечать русскому адмиралу:
— Передайте адмиралу, я буду сноситься только с царем.
Получив ответ, Апраксин возмутился:
— Не по чину берет Норрис. Письмо сие не распечатывать, вернуть автору.
В конце-концов англичанин сообщил, что прислан, мол, посредничать в переговорах России со Швецией.
— Хорош посредничек, — ухмыльнулся Апраксин, — прихватил тыщу пушек. Ответствуй, — кивнул адъютанту. — Ежели король аглицкий желает государю добра, пущай шлет посланника, хотя и самого Норриса, но с грамотой и без пушек, в Петербург.
Ответа Апраксин не дождался, ночью его разбудили:
— Над островом Нарген дым и огонь, неприятель снимается с якорей.
Спустя два часа паруса незваных гостей растаяли на западе в предрассветной дымке. «Союзники» сожгли на острове пустую избу и баню…