Мальчишки все же успели вырвать у Тишки морковку и огрызок огурца. Мальчику до слез обидно. Он плачет горькими слезами, растирая кулаками грязные потеки. Солдат берет Тишку и Анютку за руки, ведет к скамейке, где сидел до этого. Усадил рядом. Вынул из солдатского мешка по сухарику.
Тишка взял сухарик и недоверчиво смотрит на солдата: шутит он или в самом деле?.. Мальчик все уже испытал в свои пять лет...
— Ешь, чего смотришь?— подбодрил солдат.
Опасливо оглянувшись кругом,— нет ли поблизости подстерегающих, ребенок торопливо начал грызть сухарик. Анютка тоже аппетитно хрустнула. Солдат смотрит на них помрачневшим и вместе с тем теплым взглядом. Может, вспомнил своих, загубленных войной ребятишек, может, задумался над судьбой этих,
— Звать-то тебя как?
— Тишка...
— А тебя?
— Анютка.
— Он што, братик твой?
Анютка глянула на Тишку, на солдата, обдумывая, как лучше ответить.
— Ага,— может, первый раз в жизни соврала девочка, решив, видимо, взять на свою ответственность дальнейшую судьбу беспомощного Тишки.
— А батьки ваши? Почему бесприютничаете?..
— Папа на войне,— спешит ответить девочка,— а мама потерялась... Мы ищем ее...
— Ну что ж,— вздохнул солдат.— Ежель хотите найти мамку, пойдем со мной...
...Вот так они очутились в знакомом уже нам имении, куда чекисты привезли беспризорных детей.
Их встретила почти вся ребятня, высыпавшая во двор. Многие узнали Тишку, не поделившего однажды хлебную корку с обитателями теплушки.
— Ткшка-мышка-скупердяй!
— Тишка-мышка-скупердяй!— начали дразнить маленького Тишку.
Кто-то подбежал к нему и показал язык.
Анютка и на этот раз не сдержалась,— бросилась в контратаку на всю ребячью ватагу, защищая струхнувшего собрата. От неожиданности ребята растерялись, но в ту же минуту опомнились: кого, собственно, испугались! Дружно ринулись на Анютку под свист и улюлюканье. Но между ними и Анюткой встал солдат, подняв в руке дорожную палку...
— А ну, цыц!— рявкнул на весь двор.
Дети опешили, замерли на месте.
— По одному в ряд становись!— скомандовал он.
Дети зашевелились и послушно стали в один ряд.
— Смир-рна!— снова скомандовал солдат.
Дети недоуменно переглянулись,— не совсем поняли команду.
— Смирна, стало быть, замри на месте, не шевелись и гляди на меня, покуль не скажу — вольно...— пояснил солдат.
Все присмирели и уставились на взрослого дядю с раскрытыми ртами и настороженными глазенками. Кажется, им это понравилось...
— Так вот, голопузые!.. Отныне я вами буду командовать...— сообщил солдат.— Хотел уйти отселева, а посля передумал: няма куды податься мне. Стало быть, остаюсь при вас и буду распоряжаться по хозяйству, поскольку вы в нем ничога не смыслите...