15 июля, 11 часов вечера Домой мы добрались без приключений. Папа явно рад вернуться в свою типографию. И не случайно - дома его ждал заказ на календари для Службы национальных парков. Мир, в котором мы живем, все-таки очень странный.
21 августа, 11 часов вечера Сегодня я приехал в Хаверфорд. Ознакомительную лекцию я пропустил, а вместо этого представил директору список предложений, которые, по моему мнению, помогли бы улучшить работу в колледже. Директор, как мне показалось, готов к сотрудничеству; пожалуй, с ним можно иметь дело. Надеюсь, наше общение будет плодотворным. Присутствовал на действе, которое тут называется "демонстрацией силы". Большая группа студентов скандировала: - "Квакер", бей, бей, бей! "Квакер", бей! И происходило знакомство с футбольной командой. А другие скандировали: Смерть Никсону, смерть Никсону! Да, в религиозной школе ничем подобным и не пахло... Мне отвели комнату в одном из двух студенческих общежитии. Администрации колледжа, да и мне самому кажется, что, поскольку я уже столько повидал на своем веку, я скоро выдвинусь в лидеры. Во всяком случае, в недалеком будущем меня назначат ответственным по этажу, где живут восемнадцатилетние студенты.
12 сентября, 10 часов утра Я собрал вещи и переселился в другую комнату. Папа подарил мне новый магнитофон размером со школьную тетрадку. Он не катушечный, а кассетный. Папа сказал, что я должен упорно трудиться и не обращать внимания на всякие глупые высказывания окружающих.
15 сентября, 6 часов утра У меня такое впечатление, что большинство студентов, обитающих на моем этаже, не заинтересованы в повышении уровня своего самосознания, не воспаряют в мыслях. "Летают" они только под действием тех или иных химических препаратов. Это явствует из того, что на этаже никак не воцарится тишина, хотя последняя банка пива уже - наконец-таки! - выпита. Мне довелось в моей жизни отведать грибов, вызывающих галлюцинации, и также попробовать некоторые другие средства, ассоциирующиеся в нашем представлении с примитивными культурами, но я никогда не видел, чтобы дикари дебоширили так, как восемнадцатилетние американцы, впервые очутившиеся вдали от родного дома. Я пытался их урезонить, утихомирить, но все без толку; они с головы до ног обмотали себя туалетной бумагой и хором заголосили: - Хотим женщин, хотим женщин! Я удалился к себе и принялся читать в тишине - весьма, правда, относительной - трактат монаха, который тридцать семь лет прожил на вершине горы, пытаясь глубже -проникнуть в тайны бытия. Когда он сошел вниз, то выяснилось, что главный вывод, который он сделал за эти годы, сводится к следующему: в ясную безоблачную погоду в горах очень далеко видно. Через несколько лет монах умер в темнице, куда его посадили за слишком радикальные идеи. Из всех его записей за тот период сохранилась всего одна строчка: 3 тюрьме нет облаков". Пожалуй, я пройдусь по улице до женского колледжа "Брин Мор": вдруг удастся установить контакт с мыслящими человеческими существами?