Но есть еще один важный аспект: с "таинственностью" волшебства связано его положение в обществе. Важным отличием магии от науки является то обстоятельство, что и наука, и научные знания, и созданные на основе достижений науки технологии как бы находятся в распоряжении социума. В обществе существуют специальные институты, хранящие знания о "таинственных" сферах цивилизации, причем эти институты легитимны, экзотеричны и подлежат общественному регулированию. Техника принадлежит обществу в целом, в то время как колдовские способности обычно приписываются отдельным индивидам, противостоящим публичной социальности. Таким образом, магия - это в значительном количестве случаев технология, практикуемая отдельными членами общества, но не регулируемая обществом. При этом, если в наше время нелегитимность часто является критерием отличия магии от науки, то в предшествующие эпохи этот же критерий использовался для различения магии и религии.
Внесоциальный характер магических знаний всегда находится в самой тесной связи с двусмысленным, иногда даже преступным и всегда несколько асоциальным статусом носителя этих знаний - колдуна, мага. Колдун в деревне всегда живет "на выселках".
Если с содержательной точки зрения магию сегодня определяют скорее негативно - как то, что не соответствует науке и иным легитимным практикам, то в социологическом плане магия связана с изгойством, с нахождением вне легальных социальных институтов. Разумеется, нелегитимность магии не является универсальным социологическим законом. Имеются сведения, что дела могут обстоять и совершенно иначе. Вроде бы существуют примитивные племена, в которых колдуны представляют собой едва ли не законную власть. Если это так, то магия является устаревшей, отвергнутой и приватизированной технологией власти.
Бывают эпохи, когда магия становится настолько популярной, что превращается в обычное ремесло, причем даже не эзотерическое - любой может ему учиться по учебникам или у практикующих колдунов. Однако в большинстве известных нам обществ колдуны обитают скорее на периферии социального. В современной России существуют и многочисленные практикующие колдуны, и школы магов, и учебники магии, однако полностью легитимным институтом магия все-таки не стала: она не предусмотрена законодательством, она отрицается академической наукой, она не замечается правительством и парламентом, о ней не пишут серьезные газеты, ее услугами не пользуются крупные корпорации, а что касается открытости магических знаний, то эта открытость является совершенно фиктивной: всем очевидно, что магических способностей либо не существует вовсе, либо они представляют собой крайне редкие феномены и запросто научиться им невозможно.