– Пустяки, это не важно, миссис Джефферсон. – Кэролайн увидела, как в библиотеку входит Энни Уитмен, и заторопилась.
– Просто я подумала, что вы могли бы объединиться, – неуверенно предложила миссис Джефферсон. – Клуб любителей Браунинга или что-нибудь в этом роде.
– Книгу, о которой я спрашивала, уже сдали? – торопливо повторила вопрос Кэролайн. Она тревожно оглянулась – Энни пересекала читальный зал.
– Ах да, вот она. – Библиотекарша достала откуда-то снизу темно-синий томик. – Надеюсь, вам понравится.
Кэролайн схватила его, поблагодарила и выбежала из библиотеки. На улице она опустила книгу в корзину велосипеда, сняла его с подставки и перекинула ногу через раму.
Девушка ехала по аллее. По ее лицу пробегали попеременно то тени, то полосы света. Она думала: интересно, что чувствовала Элизабет Баррет Браунинг? Наверное, так чудесно получать настоящие письма великого поэта!
Кэролайн въехала во двор и завела велосипед в гараж. До прихода Аниты оставалось около сорока пяти минут, и Кэролайн нужно было много успеть.
Она поднялась наверх в свою комнату и плотно прикрыла дверь. Потом придвинула стоящую на столе пишущую машинку, достала из ящика стола стопку голубой почтовой бумаги и вставила лист в машинку.
«Моя дорогая Кэролайн», – напечатала она, взяла библиотечную книгу и открыла ее на титульном листе. Там значилось: «Роберт Браунинг. Письма. Том III».
Кэролайн так набила руку, что из десятков писем почти сразу могла выбрать подходящее. Обычно кое-какие слова она изменяла, чтобы было похоже на правду, и никогда не перепечатывала всего письма целиком – это было бы нечестно. Она всегда старалась представить себе, о чем бы мог ей написать настоящий Адам: об успехах своей бейсбольной команды, об уроках и еще – снова и снова – как он скучает по своей возлюбленной и считает часы до их следующей встречи.
Когда Кэролайн впервые напечатала сама себе письмо от воображаемого Адама, ей стало неловко, но потом она прочла его в школе подругам, и оно произвело такой фурор, что ей захотелось повторить столь удачный эксперимент.
Теперь эта история с письмами вызывала у Кэролайн смутную тревогу. Она устала все время быть начеку, к тому же составлять послания самой себе было ужасно грустно. Кэролайн увязала все глубже и глубже.
«Все думают, что без Адама я ничего не стою. И Анита, которая ничего не знает о нем, – тому подтверждение».
Кэролайн никак не представлялся подходящий случай рассказать сестре об Адаме. Несмотря на опасения, она была готова сделать это.
«Пусть Анита знает, что меня тоже кто-то любит! Если я покажу ей эти письма, то смогу возвыситься в ее глазах, – решилась Кэролайн. – Падать все равно некуда».