Когда следователь оформил протокол допроса свидетеля, они вышли обратно в общую комнату, Куценко снова куда-то вызвали, опять по профсоюзным делам.
— Не знаю, чего он вам там наговорил, но советую к его словам относиться с большой осторожностью, — проговорила дама в длинной юбке. — Это редкостная бездарь и еще более редкостная сволочь. Я сейчас ухожу, а с Лорой вы можете еще побеседовать.
— С удовольствием,— сказала Лора и пошла впереди Турецкого.
Турецкому было приятно смотреть на ее длинные стройные ноги в блестящей лайкре, на аккуратную попочку, обтянутую трикотажной юбкой.
— О чем мы с вами будем разговаривать? — спросила Лора, глядя на него довольно откровенно. — У меня еще никогда не было знакомых следователей.
— Ну уж, ну уж, — Турецкий с трудом отвел глаза от ее ног. — Это у меня давно не было такой привлекательной собеседницы. Значит, так, Лариса, у меня к вам просьба. Мне надо посмотреть последнюю передачу Ветлугиной, ту, с киллером. Но это еще не все. Хорошо было бы получить материалы интервью с рижским националистом. Передачи, которая готовилась, но не пошла в эфир. Как вы думаете, записи этого интервью могли где-нибудь сохраниться?
— Думаю, да. Она хоть и увезла все в Ригу, но рабочие материалы наверняка остались. Что вам еще угодно, господин комиссар? — улыбнулась Лора, как показалось Турецкому, уж чересчур откровенно.
«Чертовщина какая! — подумал он. — Не в постель же напрашивается».
— Еще меня интересуют друзья и враги.
— Мои? — улыбнулась Лора.
— Нет, Ветлугиной.
— Ну есть тут у нее дружок Максим. Его у нас зовут «рекламный мальчик», неофициально, конечно, Я помню, как он появился. За год-два сделал головокружительную карьеру. Враг тоже есть — Асиновский. А больше я не знаю... Нет, наверно.
Турецкий опять поймал себя на том, что смотрит на ее ноги.
— Откуда такой загар? — неожиданно для самого себя сказал он.
— Вам нравится? — с удовольствием сказала Лора и, вытянув ноги так, чтобы Турецкому было их удобнее разглядывать, окинула их придирчивым взглядом. — Ничего, — наконец согласилась она. — Я недавно из Сочи. Некоторые боятся туда ехать, а я вот съездила. И хорошо. У меня там подруга. Хотите, дам адрес?
— Спасибо. Боюсь, не пригодится, — улыбнулся Турецкий.
Он с усилием постарался стряхнуть с себя минутное очарование. Нужно было все же вернуться к делу.
— Как по-вашему, были на студии причины, из-за которых кто-то решился бы...
Лицо Ларисы также стало серьезным.
— Причины? У нас тут всегда грызня идет. Это как в театре — одни актеры играют в каждом спектакле, а другим и в массовке не остается ролей. Куценко вам, наверно, наговорил тут с три короба, а то, что она из жалости несколько раз не давала его уволить, это он забывает. А сейчас у нас все помешались на этой приватизации. Из Госкомимущества мужик пытается немного порядок навести, да куда там ему.