Соседний ларек надрывался душераздирающими звуками. Подойдя, Алексей пробежал глазами по стопкам лазерных дисков и, конечно, немедленно обнаружил еще одно искушение: новый компакт любимых «Синяков».
— Покажите, пожалуйста,— попросил он продавца.— Во-он там, в дальней от вас кучке, пятый сверху...
Продавец открыл плоскую коробочку, вынул диск (кто его знает, покупателя этого, еще схватит да убежит...) и протянул пустой футляр Снегиреву. Убедившись, что песни были действительно новые, киллер радостно выложил сорок две тысячи и спрятал приобретение во внутренний карман куртки. Ларечнику, насмотревшемуся на музыкальных фанатов, в голову не придет особо выделять человека в перчатках. Почище видал.
Время шло, и подозрительность Снегирева, ожидавшего ловушки, несколько улеглась. Он не зря потратил время, выписывая сложные вензеля между киосками. Возле метро его никто не «встречал».
Алексей прошел лабиринтом переулков и направился внутрь заросшего зеленью двора. Про себя он считал телевизионщиков довольно странным народом и не особенно удивился бы, заметив возле нужного ему подъезда громоздкий серебристый фургон с радужной эмблемой на борту и толстыми кишками кабелей, убегающими по стенке прямо в окно третьего этажа. Что ж, в этом случае он просто повернулся бы и ушел, предоставив журналистке пугливо гадать о возможных последствиях.
Решительных действий не понадобилось. Перед подъездом все было чисто. Правда, дверь производила впечатление сама по себе. Она была вызывающе монументальна. Сразу видно, что в доме живут богатые люди.
Без трех минут восемь дверь отворилась и наружу вышел молодой человек. Рослый, подтянутый, он производил впечатление несокрушимой физической мощи. Киллер узнал парня прежде, чем тот успел завершить первый шаг по асфальту, и окончательно убедился: ловушки здесь не было.
Он обогнул кусты персидской сирени, кем-то заботливо поливаемой и только поэтому не загнувшейся от жары, и предстал перед охранником:
— Привет дроздовцам... Здорово, Утюг!
Полгода назад Утюг состоял в команде полковника Дроздова. С тех пор команду успели расформировать, а спецназовцев во главе с командиром самым бесславным образом выпереть из могучих рядов. Они и разбрелись, бедолаги, по разным охранам.
— Здорово, — отозвался Утюг и хотел пожать ему руку, но увидел перчатки, и рука повисла в воздухе. — Пойдемте, — сказал он Алексею. — Вас ждут.
Внутри подъезда была смонтирована стеклянная будочка, в которой, по-видимому, протекала теперь определенная часть жизни Утюга. Лестница оказалась широкой, с «легкими» ступенями, какие бывают только в старых домах и обкомовских общежитиях. Дверь в квартиру ничем не уступала наружной, отличаясь разве ярким пластиковым ковриком, скрадывавшим бронированную мощь.