Почти каждая статья об этом авторе не обходится без упоминания о любви Нортон к животным, к «братьям нашим по планете и по дому». Но из этого попробуем сделать другой вывод, нежели привычное упоминание о гуманизме и добросердечии писательницы. Ее странность в американской массовой литературе оказалась причастна большей теплоте и доброте, что в начале карьеры заметно выводило ее за рамки обычного, довольно жесткого сюжета. В этой черте ее творчества я могу припомнить только одного предшественника — Доналда Клиффорда Саймака, который в последних главах «Города» нарисовал картину цивилизации разумных псов.
Так вот, не очень обычно для Америки, Нортон десятилетия честно и почти без сбоев, отрабатывала свою схему популярной литературы, свое видение фантастики и собственное понимание того, чем надлежит заниматься писателю ее степени одаренности. А в итоге, рассматривая достижения жанра за последнее десятилетие, приходится признать, что парадигма Нортон становится все более привлекательной для читателей всех возрастов и всех уровней подготовленности.
И все-таки, как бы ни много было замечено черт добротности и одаренности фантастики Нортон, зададимся вопросом: чем, помимо несколько «неамериканского» характера своего творчества, писательница интересна нам сегодня?
Вот тут, обращаясь к нашей фантастике, которая по известным причинам почти «избежала» саморазвития, следует признать, что без внушительных инъекций идеями и техникой решения художественных задач, без своего рода «гуманитарной помощи», она не сможет органически влиться в поток фантастики мировой. И сколь бы ни были благородны устремления издателей и пишущей братии, для адекватного понимания современной фантастики необходим мостик, необходимо что-то, что представляется знакомым в восприятии читателя. И значение писателей, пишущих не для десятка избранных критиков и не для развития жанра, который в действительности далеко оторвался от нашего представления о том, какой должна быть интересная, увлекательная книга, писателей, в ряду которых Андрэ Нортон принадлежит одно из первых мест, невозможно переоценить.
Иначе возникнут искажения в общей картине жанра, в его восприятии, в издательской практике. А это грозит нам — прежде всего нам — существенными потерями.
Поэтому нам нужна Нортон. Она способна не просто проломить к нам окошко своими замечательными, такими обычными и вместе с тем ошеломляющими книгами, но и стать автором, без которого нет полной картины того, что делали и делают писатели, которым тесно в рамках «только здесь и сейчас», потому что все это у нее уже один раз было, в ее родной англо-американской литературе.