Она поднесла его к двери, где было чуть светлее, стала жадно вглядываться в его лицо, лихорадочно пытаясь отыскать в нем черты Филиппа — его глаза, нос, рот… Их она не увидела. Ничего даже отдаленно напоминавшего Филиппа или ее саму. Еще крепче она прижала к себе худое тельце, моля небо, чтобы ей открылись какие‑то неведомые внутренние связи с этим существом, но все было тщетно.
Она поставила его на пол возле двери, и он стоял там, покачиваясь, глядя на нее с удивлением, пока она поднимала с соломы второго ребенка и несла к двери. Ребенок проснулся и собрался было заплакать, но она осторожно прикрыла ему рот ладонью. И тоже изучала его лицо, не находя в нем искомого.
Этого ребенка она поставила рядом с первым. Они были как близнецы: одинакового роста, одинаково худы и грязны. Теперь она могла примерно определить возраст: около двух лет. Или чуть больше.
— Как тебя зовут? — спросила она любителя сосать палец. — Имя… как твое имя?
Он не отвечал, только качал головой.
— Его никак не зовут… и второго тоже, — внезапно послышался голос девочки, оставшейся там, в темноте. Она подошла ближе.
Пен увидела, что говорившая намного старше, чем ей показалось вначале, — девочке было лет шесть‑семь. Она схватила одного из мальчиков и прижала к себе.
— Они мои! Я слежу за ними и никому не отдам! Куда вы их берете?
— Откуда вы все тут взялись? — спросила Пен. — Чьи вы дети?
— Моя мама прачка, работает там, — девочка показала рукой куда‑то вне пределов дома, — а моя сестра здесь, у мистрис Логан. Откуда мальчики, не знаю, мне велят за ними глядеть… кормить… — Она посмотрела на Пен голодными глазами. — У вас никакой еды, случайно, нет?
Пен стало стыдно, что она ничего съедобного с собой не захватила, но она не знала, представить себе не могла, что почти рядом с ее миром существует такой — голодный и страшный.
Это открытие еще больше укрепило ее намерение, которое она решила немедленно осуществить. Схватив в обе руки по ребенку, крепко прижав их к своим бокам, она стала медленно и осторожно спускаться по расшатанной лестнице.
— Эй! — закричала девочка. — Они не ваши! Что вы делаете? Я должна за ними смотреть. За них деньги плотят. Мистрис Логан сдерет с меня три шкуры!
— Тогда иди и ты со мной, если хочешь, — в отчаянии сказала Пен. — Только я пока сама не знаю, куда мы все…
— И пойду! Пойду с вами! Я не могу оставить мальчиков.
Ноша у Пен была не тяжелая — дети почти ничего не весили. С ними на руках и девочкой, которая шла по пятам, она снова оказалась в нижней комнате и, больше не собираясь таиться, громко позвала: