Потом, когда я замолчала, почетный гость с одобрительной улыбкой кивнул мне головою.
— Вадим Камский умер очень рано и, к сожалению, никакой пенсии от академии не получает его вдова!
Это он сказал г-же Рамовой, когда я, сделав реверанс, отправлялась на место.
— Боже мой, до чего вы смелы, Ирина! Так разговаривать с таким человеком! — расширяя свои мышиные глазки, встретила меня Усачка.
— А разве я сказала что-нибудь дурное?!
Звонок прервал начавшуюся беседу. Почетный гость встал, окинул класс глазами и, заметя меня за моей партой у окна, направился ко мне быстрыми шагами.
— Я радуюсь, дитя мое, — проговорил он, останавливаясь передо мною и глядя своими добрыми глазами мне прямо в глаза, — всякому проявлению глубокого хорошего чувства. Теперешняя молодежь не всегда, к сожалению, относится к своим родителям, как относитесь к своей матери вы. Меня тронуло ваше чувство. С моей стороны я приложу все старания, хотя такие дела и не относятся к моему отделу, но я похлопочу за вашу мать и постараюсь предоставить ей возможность получить дебют на образцовой сцене. Довольны?
Довольна ли я?
Право, я не солгу, если скажу, что хотела упасть на колени и молить осуществить исполнение его слов на деле, как можно скорее.
Клянусь! Хотелось крикнуть, что если только все это случится, то я готова быть судомойкой в его доме и нянчить его детей или внуков… или… Ах, я не знаю, что стало со мною! Кажется, я не сказала ни слова и не поблагодарила даже его… Едва помню, как начальство вышло из класса, как гимназистки окружили меня, как они спорили, восторгались и возмущались. Кто был за меня, кто против.
— Дерзость неслыханная! Позор на всю гимназию! — кричали одни.
— Чудесно! Великолепно! Огонек — наша героиня! — перекрикивали их другие во главе с Усачкой, моей ревностной защитницей и сторонницей всех моих интересов.
Вечером, когда мы, покончив с уроками, вошли в столовую пить чай, от Марьи Александровны явилась горничная.
— Барышня Камская, вас барыня просит, — с очень значительной миной доложила мне быстроглазая и юркая, как угорь, Марфуша.
Такие приходы горничной за той или другой гимназисткой означали, что в воздухе пахнет грозою, и в самом недалеком будущем ожидалась большая, судя по степени виновности, «распеканция» со стороны начальства. Не чувствуя за собой никакой вины, я пошла с легким сердцем в апартаменты моего главного начальства.
Боже мой, что за град упреков, выговоров и нотаций посыпался на меня!
— Как! Вести себя таким образом при почетном госте, но я с ума сошла, должно быть, чтобы вступать с ним как с равным в разговор! И что за мещанская манера выклянчивать таким образом помощь для своих родных?