— Спасибо большое! Выручил. Если надо что-то заштопать или подшить — обращайтесь. Я теперь ваша должница.
Они снова вернулись к палатке Стаценко. Даша занесла внутрь свой котелок, вышла и села на скамеечку рядом с братьями. Расспрашивала их о повадках чеченских снайперов, а сама внимательно разглядывала горы, со всех сторон окружавшие Ведено. К ним начали подходить другие разведчики. Называли себя и рассаживались на земле вокруг. Немного послушав, включались в разговор и он становился все оживленнее. Так она узнала о многочисленных минных полях, о хитрых ловушках, о прыгающих минах. Запоминала особенности и сразу же вспоминала то, что уже знала о минах раньше.
Волынцева внимательно слушала их рассказы, отмечая для себя конкретные факты, которые могли бы пригодиться ей в будущем. Особенно сильно ее заинтересовали сведения о снайперах-иностранцах и снайперах-подростках, воюющих на стороне боевиков. По словам ребят, чувствовали они себя безнаказанно. Стреляли исключительно по офицерам и контрактникам, так как за них «платят больше». Не брезговали иногда подстрелить и солдата, но, опять таки «предпочтение» отдавалось десантникам и спецназовцам.
Майор появился в лагере часа через полтора. По наводке осведомителя из местных, он ездил в аул Харачой, где были замечены несколько боевиков полевого командира Шамриева. «Духи» уже исчезли из села, но зато стало ясно, кто является их осведомителем. За домом установили наблюдение. Дарья его прихода даже не заметила. Она сидела в окружении разведчиков, а один из них что-то рассказывал, возбужденно размахивая руками. Кое-кто нервно курил. Волынцева слушала очень внимательно. Стаценко посмотрел на ее серьезное лицо, на задумчивые лица подчиненных и скрылся в палатке. Взяв котелок, отправился на кухню.
Целую неделю Даша лазила по горам. Привыкала к новой обстановке, училась ориентироваться по-новому, присматривалась к жизни чеченцев и их обычаям. Лазила по буковым и дубовым рощам, продиралась сквозь густые ельники. Забиралась на безлесные и почти голые вершины с острыми каменными зубцами. Первые два дня она находилась под присмотром братьев Горяевых. А когда они отправились в рейд, упросила майора предоставить ей свободу.
Несколько раз, издали, она видела отдельные группы боевиков. Помня о наказе Стаценко — «не влезать в бой», она лишь наблюдала за ними. А вечером докладывала о передвижении майору. Однажды попробовала переправиться через Охолитлау. Первая переправа едва не стала для нее последней. Ледяная вода, несущаяся со скоростью курьерского поезда, мгновенно сбила с ног и потащила по камням. Не будь она отличным пловцом, все было бы кончено через несколько минут. Дарья выбралась из реки дрожащая и жалкая. Все тело болело. Многочисленные синяки тут же начали проступать на коже. Зато она умудрилась ничего не потерять.