— Приведите себя в порядок, лейтенант. Через пятнадцать минут жду вас здесь же, для отработки бросков. Выполняйте приказание!
Лейтенанту ничего не оставалось делать, как сказать в ответ:
— Есть.
Он понимал, что все знают об условии и не рискнул спорить. Тем более, что я сам стоял там. Жора развернулся и галопом рванул к общежитию под насмешливыми взглядами солдат. Загоскин, углядев меня в толпе, подошел и сказал:
— Хорошая у вас дочка, Алексей Иванович! Из нее командир образцовый выйдет. Неужели действительно отдадите лейтенанта под ее командование?
Я твердо ответил:
— Отдам. Пусть Дашка с него немного спесь сгонит, а то у этого Жоры слишком большое самомнение.
Когда я снова нашел дочь в толпе, возле нее находился второй лейтенант, Юра. Он осторожно стирал кровь с ее губ и подбородка. Они о чем-то разговаривали. Я видел, как дочь чуть смущенно улыбается. Солдаты поздравляли Дашку с победой и обещали слушать ее еще внимательнее. Собрался подойти к дочери, но тут увидел жену. Вера бежала к плацу с аптечкой в руках, заплаканная и растрепанная. Я кинулся наперерез:
— Вера! Все уже закончилось. Крови почти нет. Можешь нести аптечку домой.
Жена кинулась мне на грудь и разрыдалась, повторяя:
— Как ты мог это допустить? Как ты мог? Ведь она ребенок!
Я откровенно хохотнул:
— Этот «ребенок» только что уделал мастера спорта!
Обнял жену за плечи и повел домой.
Как ни странно, но мой престиж после этой драки в гарнизоне повысился. Видимо то, что я не пожалел дочь, все же сыграло свою роль. Солдаты кидались исполнять любое мое приказание стремглав и доводили все «до ума». Можно было даже не проверять. Лейтенанта Жору я демонстративно не замечал два месяца. Хотя он несколько раз пытался со мной поговорить, но я каждый раз находил предлог уйти от разговора. Прав, не прав, но я дал дочери волю!
Она командовала лейтенантом, как настоящий прапорщик. Гонор с Жоры слетел уже через пару дней «общения» с Дашкой. Он даже полы в казарме мыл. Солдаты лейтенанта демонстративно не замечали и я не вмешивался.
Второй лейтенант продолжал жить в казарме. Однажды я попытался поговорить с ним и услышал в ответ:
— Лучше в казарме, чем под одной крышей с подлецом!
Юрий вернулся в общежитие осенью по моему приказу, но поселился в другой комнате. С Жорой он так и не помирился.
В конце двухмесячного «курса молодого бойца» Дарья сама представила лейтенанта солдатам, как командира. Только после этого они признали его за офицера. Дарья отправилась в школу, а Жора приступил к своим непосредственным обязанностям. Сейчас он заместитель командира гарнизона на Дальнем Востоке и до сих пор благодарит Дашку и в письмах и при редких встречах «за науку»…»