Не случаен выбор адресатов его щедрости. Видимо, многое в жизни Истмена определялось его детскими впечатлениями. Его отец мечтал открыть собственный колледж – сын фактически содержал несколько учебных заведений. Старина Джордж Вашингтон был ярым аболиционистом (во дворе родительского дома всегда наготове стояла запряженная коляска, на которой переправляли беглых рабов дальше на север) – и он жертвовал деньги негритянским колледжам. Когда его выбирали почетным профессором Оксфорда, он наверняка вспомнил уотервильских учителей, которые назвали его «не особенно одаренным».
При этом Истмен совершенно не стремился афишировать себя. Однажды он сделал пожертвование в размере $1 млн, назвавшись при этом «мистер Смит». После этого на светском рауте он случайно услышал, как жена одного банкира заявила, что под фамилией Смит на самом деле скрывается ее благородный муж. Истмен был разгневан и только поэтому через газету раскрыл инкогнито.
Биографы подсчитали, что если бы Истмен не тратил свои средства на благотворительность, то к моменту смерти его личный капитал составил бы как минимум $250 млн. Реально же после себя он оставил $25 561 641 и 60 центов. Из них $19 млн он завещал университету Рочестера и $1 млн стоматологической клинике. Остальное получили его племянники и служащие.
* * *
В 1912 году Истмен прочитал в газетах о собственной смерти. В списке погибших пассажиров «Титаника» оказался некий мистер Истмен, и журналисты решили, что это известный своей любовью к путешествиям основатель «Кодака».
Видимо, тогда Истмен впервые задумался о смерти и решил, что уйдет добровольно, когда его одолеют болезни и он потеряет возможность вести активный образ жизни. Он часто обсуждал с друзьями тему самоубийства и горячо спорил с теми из них, кто осуждал суицид с религиозной точки зрения. Сам он не был набожен.
14 марта 1932 года он решил, что момент настал. Он уже давно страдал остеохондрозом, и его не столько мучили постоянные боли (которые он мог бы вытерпеть), сколько грозящая неподвижность. Незадолго до этого он осторожно и как бы в шутку выяснил у своего приятеля-врача, в какое место надо направить пистолет, чтобы убить себя наверняка и безболезненно. Перед тем как выстрелить, он накрыл грудь мокрым полотенцем, чтобы не было сильного кровотечения и неприятного запаха пороха.
В предсмертной записке он был лаконичен: «Все сделано, чего ждать?»
Фотографии Истмена редко появлялись в газетах, прохожие на улицах Рочестера не узнавали в лицо миллионера, имя которого было всем отлично известно. Вообще в архиве Истмена совсем немного его фотопортретов.