— Мы хотим провести базар, прежде чем начнутся выборы, — продолжила миссис Линд, — потому что кандидаты конечно же приедут и, чтобы понравиться избирателям, потратят здесь кучу денег. Консерваторы подкупают всех направо и налево, так пусть у них будет возможность хоть раз потратит свои деньги честно.
Аня, верная памяти Мэтью, была решительной сторонницей консерваторов, но она благоразумно промолчала, хорошо зная, что не стоит вызывать миссис Линд на разговоры о политике.
С почты Аня принесла письмо, пришедшее из маленького городка в Британской Колумбии и адресованное Марилле.
— Это, вероятно, от дяди наших близнецов, — сказала она взволнованно, войдя вдом. — О, Марилла, я хочу знать, что он пишет.
— Лучший способ узнать — распечатать письмо и прочитать, — отозвалась Марилла чуть резко. Внимательный наблюдатель мог бы заподозрить, что она тоже взволнована, хотя она скорее бы умерла, чем призналась в этом.
Аня распечатала конверт и быстро пробежала глазами не слишком разборчиво и грамотно написанное письмо.
— Он пишет, что не может взять детей этой весной… Ему пришлось отложить свадьбу, так как он был болен почти всю зиму… Он хочет знать, можем ли мы подержать иху себя до осени, а уж тогда он постарается приехать за ними. Мы ведь можем, Марилла, правда?
— Не вижу иного выхода, — проронила Марилла довольно угрюмо, хотя втайне испытывала глубокое облегчение. — Впрочем, они не доставляют нам теперь так много хлопот, как прежде… или, скорее, мы привыкли к ним. Дэви стал гораздо лучше.
— Его манеры действительно стали гораздо лучше, — заметила Аня сдержанно, как будто не была готова сказать то же самое о его моральных качествах.
Накануне вечером, вернувшись домой из школы, Аня обнаружила, что Марилла ушла на собрание благотворительного общества, Дора спит на диване в кухне, а Дэви с блаженным видом сидит в стенном шкафу гостиной, поглощая содержимое большой банки. Это была банка со знаменитым вареньем из желтых слив — "вареньем для гостей", как выражался Дэви. У него был очень виноватый вид, когда Аня неожиданно налетела на чего и решительно вымела его из шкафа.
— Дэви, разве тебе неизвестно, что ты поступаешь плохо? Ведь тебе велели никогда ничего не трогать в этом шкафу!
— Да, я знаю, что это нехорошо, — признал Дэви смущенно, — но, Аня, это сливовое варенье жутко вкусное. Я только заглянул, но оно было такое отличное на вид, что я захотел попробовать… маленькую капельку! Я сунул в него палец… — Аня застонала… — и облизал его. А оно оказалось гораздо лучше, чем я думал. Тогда я взял ложку и взялся за него.