Я ворочаю тяжелым коробом и опускаю мост. Механизм поддается очень тяжело, приходится едва ли не прыгать по рукоятям. Мысленно ругаю подчиненного. Наследиеву всегда достается работа полегче. Подумаешь, подтащить двухсоткилограммового рыцаря за ноги и засунуть его в тесную комнатку! Ходжа затаскивает неподвижные тела в башенку привратника. "Выключенных", как мы называем по-оперативному, настолько много, что ему приходится паковать их в трехслойную кучу. Надеюсь, те, кто лежат внизу, не задохнутся под весом своих товарищей.
Наконец мост ударяется в ложу и замирает. Поднимается едва видимая при свете факелов волна пыли. Я не в силах сдвинуть громадную створку в одиночку, зову Наследиева. Вдвоем с Ходжой мы немного приоткрываем ее. Ворота едва поворачиваются на толстых петлях.
Король шагает по мосту, храня на лице выражение уязвленного достоинства. Разорванный во многих местах плащ грозно развевается на ночном ветру. Корона угрюмо поблескивает под светом звезд. Монарх хмурит брови и жует плотно сжатыми губами.
— Сколько моих людей вы убили, ироды?
Законный вопрос. Ходжа молчит и смотрит на меня. Я в свою очередь считаю, что Эквитею не желательно знать о некоторых запретах для нас. Услышит, что мы не имеем права убивать здесь каждого, и распояшется. Были случаи, когда правители некоторых не слишком продвинутых миров манипулировали доверчивыми оперативниками Валибура. Однажды, пользуясь нашим доверием, один император умудрился завоевать половину своего Отражения. Ох и досталось тогда руководителю миссии! Еще бы: должен был упаковать в Скалу-под-Небом какого-то несчастного геройчика, а поднял войной целый материк. И это только из-за хитрости местного монарха. Впрочем, это совершенно другая история. Героя тогда поймали, но столько народу погубили — не счесть. А то, что именно я в те времена облажался, никому знать не положено.
— Мы никого не лишаем жизни без надобности. Лично я не убил ни одного, — успокаиваю короля. — Разве что кроме типа, который не совсем попал в ров…
— Да он точно умер — в такую кашу превратился, — Эквитей злится. — Моя воля — казнил бы вас!
Э, совсем старик совесть потерял. Мы его город стараемся вернуть ему же, а он тут когти показывает.
— Этого бы не случилось, — миролюбиво говорит Наследиев, — если бы некоторые правители думали головой, а не ягодичными мышцами.
— Что? — Эквитей в негодовании. Но его лицо под примятым шлемом заливается краской. Понимает: только себя он должен упрекать. Один из зубцов короны немного отогнут в сторону — результат нападения какого-то зверя. Учитывая примятый нагрудник и прорехи в мантии, выглядит монарх довольно комично.