— Нет, я поем! — тут же оживилась Элли и снова смутилась.
— Ешь сколько хочешь, это не порок, — я потрепал её по волосам, неожиданно с горечью подумав, что вскоре — очень скоро — я уже не смогу их касаться. Ни её волос, ни кожи, ни нежных губ.
Ужин прошёл в доброжелательном молчании, затем мы разошлись по разным комнатам. Я специально не тянул Элли в постель, подумав, что ей необходимо личное пространство, и, быть может, она действительно хочет спать.
Робкий стук в дверь — и на пороге появляется неясная тень, которая, шагнув вперёд, оказывается Элли в тонкой рубашке, которая ей необыкновенно идёт, тонкую талию и высокую грудь.
Элли нерешительно застыла, не зная, что сказать.
— Хочешь спать со мной? — кажется, я правильно разгадал желание в её глазах.
Она радостно закивала, и тут же примостилась рядом на постель.
Я облегчённо вздохнул — всё-таки засыпать без неё мне сегодня не хотелось.
Пытливо заглянув мне в лицо — возле кровати горел ночник — моя любовь легко поцеловала меня в губы, обнимая.
Я ответил на призыв, прижимая её к себе и отвечая на нежный поцелуй.
Вскоре я откинул одеяло и избавился от верхней части пижамы, да и лёгкие штаны стали слишком тесными.
Когда мы лишились одежды, я долго целовал её хрупкие плечи, нежную шею и ласкал грудь, затем опустил руку и коснулся её влажного естества.
Девушка запрокинула голову и застонала, а я не удержался, чтобы вновь не покрыть поцелуями стройную шею, спускаясь всё ниже.
Я лёг на спину и потянул её на себя, заглядывая в потемневшие от страсти фиолетовые глаза.
— Попробуешь быть сверху? — предложил я, сгорая от желания. Подчиниться ей, раствориться в тонких руках, ни о чём не думать, стать объектом для чьей-то страсти. Когда-то именно объятия Агояши излечили меня от прошлого — отвратительного опыта с Йоширо. Тело Тензо, её нежность, аромат длинных каштановых волос, тёплые янтарные глаза и бесконечная любовь, которую она выражала, когда была со мной, отдавалась мне — всё это спасло меня от тьмы… и импотенции.
Отринув воспоминания, я ожидал ответа смущённой — и ещё более возбужденной девушки, чей силуэт в темноте казался картиной талантливого художника современности, рисующего в жанре фэнтази.
— А я… вдруг я сделаю что-то не так? — прошептала она, заглядывая в мои глаза.
Я покачал головой.
— Не сделаешь. Я люблю так, — чтобы развеять её сомнения, добавил я, хотя и понимал, что вызову и волну ревности. В её глазах вспыхнули чёрные искры. Но она пересилила себя, не став задавать вопросов о моей бывшей любовнице… и о братике.
Правильно, любимая, не надо. В этой постели нет места грязи и жестокости. И воспоминаниям о другой любви тоже.