— Не сейчас, — мальчишка ухмыляется, порочно и жестоко, его зелёные глаза мерцают в темноте… точь-в-точь, как мои глаза. — Он мне ещё нужен. Я с ним играю.
— Ну-ну, — женщина кривится, — смотри, слишком не увлекайся. Нам нужны деньги, которые принадлежат тебе по праву — ведь ты тоже его сын! Зря, что ли, я столько лет жила в нищете?
Я очень тихо ушла, так как, если б я провела наедине с ними ещё пару минут, ещё неизвестно, чтобы пришло в мою шальную голову. А устраивать кровавое побоище в жилище такой приятной женщины, как Астория мне не хотелось. Хоть я и чувствовала, что, скорее всего, аристократка была бы мне благодарна. Но расследование, полиция и прочие неприятности могли бы её подкосить. Да и нам с Азой нечего светиться.
* * *
Я был только рад, что родители, Харука и мой ненавистный брат, которого я бы с удовольствием прибил собственными руками — но пока силёнок маловато — уехали в Шотландию к моей двоюродной прабабушке. Мне только любопытно, что они рассказали обо мне. И как объяснили наличие Харуки, ведь отец уже совершенно не стесняется и открыто называет Йоширо своим сыном, а Харуку — второй женой. Вот только по закону жена может быть одна, старинные времена многоженства остались в прошлом. Хотя, ещё неизвестно, что отец напишет в завещании… если уже не написал. Ведь ему было всё равно, что меня лишили глаза. Это подкосило меня намного больше, чем я ожидал.
Я был готов ко многому, но только не к его равнодушию. В глубине души, я бы как-то смирился со своим увечьем, если б за этим последовало изгнание Харуки с её выродком.
Но… этого не произошло. Словно бы для отца и матери ничего не изменилось.
Мама лишь нахмурилась и спросила: «Кто изуродовал мою куколку? Я её больше не хочу!» — и отвернулась от меня. И теперь ведёт себя так, словно бы меня не существует. Я ей больше не интересен.
Отличный урок на будущее.
Каждый из нас — лишь товар, взвешиваемый на весах чужого сознания. И каждый раз, общаясь с кем-то, мы выступаем в роли разменных монет, игрушек. А любовь всегда сопровождается ненавистью — это доказал мне Йоширо, постоянно говоря, как он ненавидит меня за то, что любит. За эту свою грязную потребность.
Только общаясь с моими подругами Агояши и Сае я словно оказываюсь в совершенно другом мире. Ведь мы любим друг друга. И что странно, обе девочки совершенно не ревнуют меня друг к дружке. Когда мы играли, Сае совершено серьёзно сказала, что хотела бы стать моей невестой, если Агояши не против. Тензо только улыбнулась и кивнула, поправив свои невероятные волосы: каштановое золото, словно начищенная до блеска бронза, чистый шёлк — и добавила, что согласна и на роль любовницы.