Прощание с галереей взволновало Мэгги, как если бы ей предстояло до конца дней переехать в другую страну. Она переходила из одного зала в другой, почти со священным трепетом поглаживая рамы картин. Потом обернулась к Сандре:
– Я как будто совершила подлость. Наверное, я должна была продать свою машину и заложить дом, но не позволить этим стервятникам погубить семейное дело.
Мэгги обхватила свое бледное лицо похолодевшими руками. Ее узкие плечи начали судорожно вздрагивать. Где-то внутри ее груди лопнула туго натянутая струна спокойной сдержанности и хладнокровного, вызывающего достоинства, которые она искусно бросала в надменные физиономии кредиторов и насмешливое – Мейсена Торна. Горе наполнило ее до краев.
Издав болезненный вскрик, Мэгги убрала руки от заплаканных глаз и бросилась к Сандре. Подруга приняла ее на свое плечо и сомкнула руки. Она гладила Мэгги по золотым шелковистым прядям и думала… Впрочем, по таким глазам, какими обладала Сандра, никогда нельзя догадаться наверняка, о чем она думает.
– Убиваться бессмысленно, – сказала Сандра, бросив беспокойный взгляд на входную дверь галереи. – Ты должна перешагнуть через эту потерю и жить дальше.
– Это так ужасно, Сандра, – прошептала Мэгги, чувствуя, как все ее существо сжимается от неизвестности, – но я тут подумала, хорошо, что папа не может сейчас войти сюда и заглянуть мне в глаза, как раньше. Я бы не знала, что ему сказать. У меня нет оправданий.
Колокольчик звякнул, и, впустив с улицы свежий зимний холодок, в галерею вбежал посыльный. В руках у него был длинный сверток. Из-за шарфа, обильно обмотанного вокруг его шеи и подбородка, женщины не сразу разобрали, чего он хочет.
– Миссис Ма… Сле…, – пробубнил он в шерстяные складки.
– Мэгги, – Сандра тронула подругу за плечо, – это к тебе, кажется.
Мэгги стояла неподвижно, глядя поверх головы посыльного и ожидая, что вслед за ним в уютное тепло галереи войдет другой мужчина. Но ничего подобного, конечно, не произошло.
– Цветы для Маргарет Слейд. – Посыльный сверился с карточкой и произнес имя четко, чуть ли не по слогам.
Она улыбнулась, промокнула платком слезы и подошла к пареньку.
Ее покрасневшие глаза привели посыльного в легкое замешательство. Ему вдруг захотелось сделать для этой красивой печальной женщины что-нибудь приятное, и, нарушив правила, он сам развернул бумагу и вложил в руки Мэгги семь роскошных белых роз. Она удивленно ахнула.