На те случаи, когда Мэгги приходилось отлучаться дольше, чем на сутки, у нее была няня. Миссис Макнот, несмотря на свой сварливый характер, проявляла чудеса педагогики и на удивление замечательно ладила с детьми. Мэгги неохотно оставляла малышей со своей матерью, всерьез опасаясь, что за несколько дней мать внесет хаос в их головы.
Мать Мэгги была настоящей красавицей, изнеженной и утонченной. С юности и до зрелого возраста, в который она вступила теперь, она была окружена поклонниками: поначалу – с многообещающим будущим, а ныне – с внушающим уважение и зависть настоящим.
Как случилось, что Фрэнк Тидвелл сумел внушить Джудит любовь, этого Мэгги никогда не могла ни понять, ни объяснить себе. Он не был ни богачом, ни красавцем. К тому же Джудит была намного моложе его. Но любовь выбрала их, и, повстречавшись, они полюбили друг друга с первого взгляда. Мэгги из рассказов отца знала, что он сразу же решил, что добьется расположения Джудит и женится на ней, и только на ней. Однажды и навсегда его пленили ее ласковые карие глаза, темно-золотистые волосы и нежная бархатистая кожа. Веселая и приветливая Джудит с такой легкостью ступала по земле, будто ее носил ветер.
Но с годами ее девичья легкость превратилась в смешную и опасную для стареющей женщины бездумную ветреность, которая заменила ей мысли и душевные переживания. Мэгги с горечью наблюдала, как тугой, надутый пустым самолюбованием и мечтами мячик жизни Джудит скачет по наклонной, в направлении, известном, может, одному только Богу. Дошло до того, что после смерти своего отца Мэгги все реже встречалась с Джудит, стесняясь появляться на людях со стареющей кокеткой.
Мэгги звонила Джудит раз в неделю и, каждый раз получая приглашения на обед или ужин, ссылалась на нехватку времени, неот-ложные дела или плохое самочувствие. А Джудит принимала неловкие отговорки дочери и приглашала в дом случайных знакомых, которые на два-три часа восполняли ей утраченное ощущение семьи.
Мэгги не была счастлива в браке, и Джудит, конечно, догадывалась об этом. Она предчувствовала это еще до свадьбы, отговаривала дочь от необдуманного шага, но Мэгги не послушала и поступила по-своему, а теперь…
Теперь, семь лет спустя, Мэгги захотелось поехать к матери и, положив голову ей на колени, спросить совета, как ей поступить. Да, никогда прежде она не просила совета у Джудит…
Сегодня в первый раз, сказала себе Мэгги. Мама, только бы ты была дома!
Дом, в котором некогда жило счастливое семейство Фрэнка Тидвелла, а ныне коротала одиночество его вдова, стоял на берегу озера. Это великолепное тихое место никак не вязалось с энергичной, деятельной натурой Джудит, и почему она не променяла свой дом на шикарную квартиру в центре города, чтобы целыми днями пропадать в клубах и на фитнесе, оставалось для Мэгги загадкой. Джудит не уставала жаловаться на безысходную скуку, называя Вермонт всеамериканским захолустьем, заповедником сельской тишины.