— …бойтесь гнева единого Бога! Ибо этот Бог ненавидит зло, особенно грех идолопоклонства, фривольности и нескромности, к которым так склонны вы все, балхибцы, Я должен спасти вас от этого гнева. Покайтесь, пока еще не поздно! Разрушьте храмы ваших лживых богов!..
Феллону хватило нескольких слов, чтобы узнать доктрину вселенского монотеизма, которой придерживалась синкретическая секта, появившаяся на Земле, в Бразилии, после третьей мировой войны. Говоривший был дородным человеком в черном земном костюме, его невыразительное лицо искажал фанатизм, длинные черные волосы выбивались из-под белоснежного тюрбана. Наибольшее негодование вызывал у проповедника традиционный наряд алхибских женщин — короткая плиссированная юбка и небольшой платок на плечах. Кришнанская аудитория больше забавлялась, чем слушала.
Устав от экзальтации, экс-король двинулся дальше. Путь ему преградила триумфальная процессия с поля для игры в минашт. Болельщики несли на плечах капитана местной команды с рукой на перевязи. Когда дорога освободилась, Феллон прошел мимо тира, в котором кришнане всаживали в цель белые стрелы, и остановился перед палаткой с надписью по-балхибски: «ТУРАНЖ, ясновидец, астролог, гадальщик по стеклу, некромант, одомант. Вижу все, знаю все, говорю все. Предсказываю будущее, обнаруживаю возможности, предотвращаю несчастья, отыскиваю утерянное, помогаю в сватовстве, разоблачаю врагов. Позвольте мне помочь вам!»
Феллон заглянул в палатку, разделенную на две части. В меньшей сидел на подушечке морщинистый кришнанин и курил длинную сигару.
На беглом балхибском Феллон сказал:
— Привет, Квейс, старина!
— В Балхибе я Туранж, — одернул его гадальщик. — Не забывайте этого, сэр!
— Значит, Туранж. Могу я войти, о ясновидец?
Кришнанин стряхнул пепел с сигары.
— Конечно, можете, сын мой. Почему вы пришли ко мне?
— Вы знаете, о прозорливый… Если вы укажете мне путь…
Туранж, встал, ворча и провел Феллона в другую половину часть палатки, где между подушками стоял стол. Каждый взял себе подушку, и Туранж (или Квейс из Бабаала — под этим именем он был известен в родном Кваасе) приступил к делу:
— Ну, Энтони, дитя мое, что интересного у тебя?
— Вначале позволь взглянуть на деньги.
— Ты так же скуп на новости, как Дакхак на золото. — Квейс извлек шкатулку, в которой звякнули золотые, и поставил ее на стол. Он открыл крышку и достал пригоршню десятикардовых монет.
— Продолжай.
Феллон подумал, потом сказал:
— Кир глупеет. Он решил, что его оскорбляет борода посла республики Катай-Джогорай. В сравнении с бородами землян ее едва можно было заметить, но король приказал отрубить несчастному голову. Затруднительное положение, не правда ли? Особенно для бедного посла. Министру Чабариану пришлось побыстрее вытолкать посла и отправить паковать вещи, пока сам он уверял доура, что жертва уже обезглавлена.