Заработал автомат, по экрану поползли зеленые звездочки, однако было сразу видно, что совмещения не получится.
— Сдвиг систем, — сказал Виктор и почесал мизинцем лысину. — Проверь собственное время синхронизатора.
Я направился в кормовую часть рубки, и вдруг до меня дошло. Ну, конечно, звучала высокая нота, кажется, верхнее «си». Она дрожала на самом пределе слышимости. Тончайшая, почти неуловимая ниточка звука…
Я подскочил к коробке автомата и щелкнул клавишей выключателя. Но звук не прекратился. Виктор воззрился на меня.
— Что с тобой?
— Ты ничего не слышишь? — спросил я шепотом.
Должно быть, вид у меня был, как у нашего институтского робота Менелая, когда у него кончается питание и он застывает с поднятой ногой.
— Ничего я не слышу, — сердито сказал Виктор, — но вижу, что ты переутомился. Возьми отпуск и поезжай на какое-нибудь побережье для неврастеников.
Слух у меня абсолютный, в детстве я здорово играл на виолончели, но, может, у меня просто в ушах звенело? Знаете, ведь бывает такое: «В каком ухе звенит?» «В левом». «Правильно!»
— Неужели не слышишь? — Я потащил Виктора в коридорчик, соединявший рубку с грузовым отсеком. — А теперь?
Теперь, кажется, и он услышал. Он стоял с открытым ртом — видно, так он лучше воспринимал звуковые колебания.
И тут я понял, в чем дело. Рукоятка кремальеры замка на овальной двери грузового отсека была не довернута. Уж не знаю, на что резонировала не затянутая длинная тяга, но звук исходил именно из замка. А может, он и вправду улавливал «музыку сфер», наш СВП-7? Сработали-то мы его своими руками, но теперь он жил собственной жизнью, и кто его знает, какие сюрпризы готовился нам преподнести. У меня даже мелькнула шальная мысль: вот дожму сейчас рукоятку — и перед нами возникнет красная девица из сказки и начнет слезливо благодарить за избавление от какого-нибудь там дракона.
Я уже хотел взяться за длинную никелированную рукоятку, чтобы дожать ее, но Виктор остановил меня.
— Постой, Андрей. Выходит, кто-то здесь побывал и пользовался грузовым отсеком, — так?
— Так, — сказал я. — Я просто изумлен твоей сообразительностью.
— Кто же в таком случае мог здесь быть?
— Витька! — вскричал я. — Не станешь же ты меня уверять, что это был не ты?
Виктор почти каждый день работал в СВП-7, у него были ключи и от машины, и от «стойла». Кроме Виктора, ключи были только у директора института и у Жан-Жака.
— Но я после проверки ни разу не дотрагивался до кремальеры, — сказал Виктор. — Утверждаю это, будучи в здравом уме.
Недели две назад мы начали готовить СВП-7 к первому пробному полету в прошлое — в десятый век нашей эры. В пространстве это недалеко, километров двести пятьдесят отсюда. Наш палеосектор облюбовал какую-то полянку, они ездили туда, брали образцы грунта и растительности нашего времени и возились с ними — готовились сравнивать их с образцами десятого века, которые предстояло взять на том же месте.