Было ощущение, что до этого момента он был потерянным, даже, несмотря на то, что он был счастлив со своей любящей, поддразнивающей мамой. Теперь она была воспоминанием, облачком, ощущением теплоты и счастья, которое никогда не вернется. И теперь ее место занял Брукхейвен. Сама земля под его ногами – и на его руках, потому что он никогда не уставал играть с ней – вибрировала в гармонии с биением его собственного сердца. Земля, деревья, поля, каменные стены, изгибающиеся по холмам, словно древняя, неразборчивая надпись… они были его кожей, его костями, его плотью, линиями на его ладонях.
Отец смотрел, как эта любовь растет, сначала с удовлетворением, затем – с гордостью, и – слишком поздно – с беспокойством.
Маленькие мальчики не понимают законов наследования, не мыслят терминами законности или незаконнорожденности. Рейф знал, что его брат когда-нибудь получит Брукхейвен. Он предположил, что он разделит поместье с ним, как разделил детскую и гувернантку, игрушки и книги.
Колдер должен был знать, но он ни слова не сказал об этом Рейфу. Из доброты или из неуловимой мстительности? Не было ни малейшей возможности это узнать. Их отношения быстро росли в оранжерейных условиях детской, потому что больше не с кем было играть. Их ссоры происходили все реже, хотя никогда не исчезали полностью. Их согласие, хотя временами и неловкое, придавало сил им обоим. Это было что-то такое, что означало никогда не быть одному, всегда смотреть через стол или комнату и видеть человека, которого ты знаешь лучше всех – нравишься ты ему сегодня или нет.
До того дня…
– Мне жаль, мой мальчик, но ты должен знать, как обстоят дела. Колдер мой наследник. – Большие руки с симпатией легли на его плечи.
Он стряхнул их прочь.
– Тогда заставь его разделить это. Построй стену посередине Брукхейвена. Я хочу ту половину, где дом.
Ответом ему была улыбка, печальная и гордая одновременно. Тогда Рейф понял.
– Даже если бы у меня не было Колдера, ты не смог бы получить его, Рейф. Титул, земли, все это отходит к моему законнорожденному наследнику. Если это будет не Колдер, то тогда все целиком отойдет к другой ветви семьи. У меня есть дальний родственник, кузен в Кенте. Он фермер, деревенский сквайр. Представляю его лицо, когда такое известие постучалось бы в его дверь!
Шутка не произвела впечатления, потому что у Рейфу нечем было дышать, чтобы рассмеяться даже из вежливости. Он верил – он вкладывал веру в этого человека, в своего брата, в сам Брукхейвен. Он погрузился в учебу, пытаясь догнать Колдера, пытаясь стать таким же хорошим сыном, желая сделаться достойным своей новой жизни. Он приехал домой…