В тот день, когда я должен был проходить испытание в барокамере, сержант Кинг снова начал учить меня умуразуму:
— Из тебя выйдет стрелок, Уилл, обязательно выйдет. Теперь все зависит от того, как ты выдержишь испытание в барокамере, а остальное — пустяки. Главное, не болтай лишнего и будь осторожен, ясно? Разве тебе самому не хотелось бы получить военную специальность? Какой тебе интерес постоянно мыть уборную? В общем, парень, держи ухо востро.
Сержант долго говорил в том же духе, — пока ему не напомнили, что давно пора строиться. Тогда он отпустил меня, и мы строем отправились в зал, где нам должны были прочесть
лекцию о высотных полетах и о том, как надо себя вести при испытании в барокамере.
Пришли мы в зал, расселись, и только я собрался устроиться поудобнее, чтобы вздремнуть, как вдруг вижу, впереди, торчит голова Бена, а рядом с ним сидят Лаки, Ирвин, Пит и другие знакомые ребята. У меня даже сон пропал от удивления, и я крикнул:
— Бен, Бен!
Он обернулся, посмотрел на меня и говорит:
— Вот это да! Уилл, дружище!
В это время на трибуну поднялся капитан. Он кивал нам и улыбался, но, когда я начал говорить ребятам, что надо встретиться у выхода, сердито крикнул:
— Отставить разговоры!
Мы угомонились, и капитан стал держать речь. Мне казалось, что ей конца не будет.
Капитан не принадлежал к летному составу. Это было видно по его фуражке и по тому, как он все время козырял такими словами, как «понял», «выполняю», тогда, как летчики в этих случаях говорят просто «да» или «нет». Лектор без умолку и с упоением рассказывал о самолетах, на которых он никогда сам не летал. Он говорил о самолетах, которые поднимаются на девять тысяч метров. А на этой высоте, оказывается, мало кислороду. Если снимешь кислородную маску, через несколько минут отправишься на тот свет. А на высоте пятнадцати тысяч метров, оказал капитан, можно отправиться на тот свет за десять секунд: вся кровь в тебе закипит — и крышка! Потом капитан много говорил о достижениях наших военно-воздушных сил, и я порядком устал от этого.
Но вот лекция окончилась, я вышел и стал поджидать Бена и других приятелей. Как все-таки здорово встретить знакомых! Когда они вышли — Бен, Ирвин, Лаки и другие ребята, один из них ударил меня по спине, а я ударил его, другой толкнул меня, а я его; кто-то из ребят сдернул с моей головы пилотку и хлопнул меня ей по затылку, а я наступил ему на ногу и всем было очень весело. Потом мы с Беном отправились вместе в столовую и я узнал, что он не только примирился со службой в авиации, но даже считал это удачей для себя. Я от души был рад за него и в свою очередь рассказал Бену, как я некоторое время был постоянным дежурным по сортиру, а он выслушал меня и говорит: