Стейбл, заподозривший неладное, успокоился. Даже самому лучшему актеру не под силу сыграть настоящее опьянение. Всегда получается или перебор, или недобор. Точная имитация жестов и движений человека во хмелю невозможна. Трезвый не способен расслабить все мышцы до такой степени, чтобы превратиться в ходячее желе. Притворщик скопирует походку, но забудет про положение головы или рук. Заговорит заплетающимся языком, а взглянуть затуманенными глазами не удосужится. Что касается позы, то у пьяных она неподражаема. Мужчина, привлекший внимание американцев, попадал рукой в карман со второй или с третьей попытки, а его приплясывания с целью сохранить равновесие были неподражаемы.
– Русский, наверное. – Броуди наклонился к лобовому стеклу. – Интересно, где и чем он умудрился нализаться? Не в ресторане же шампанским?
– Туристам разрешается провозить литр крепкого алкоголя, – процедил Стейбл, наблюдая за хаотическими перемещениями пьяницы. – Этот уничтожил все запасы сразу.
– Тогда чем он нам может помешать?
– И действительно.
Рассудив так, американцы просчитались. Хотя в некоторых своих предположениях они оказались правы. Привлекший их внимание человек был гражданином России. И он действительно принял изрядную дозу спиртного.
* * *
Пропуская Наташу вперед, Ахмед жадно проследил за ее колышущимися выпуклыми ягодицами. О, это современное женское белье! Оно создает иллюзию, что верхняя одежда носится прямо на голом теле. Или Наташа в самом деле разгуливает без трусиков?
– Моя машина стоит правее, – хрипло произнес Ахмед, подхватывая спутницу под руку. Галантности в этом жесте было не больше, чем в прыжке паука, набрасывающегося на свою жертву.
– Надеюсь, у владельца замков и яхт тачка с кондиционером?
У Ахмеда имелась одна-единственная возможность оставить сарказм без внимания, и он ею воспользовался, недоуменно переспросив:
– Тачка?
Наташа склонила голову к плечу:
– Впервые слышишь?
– Кажется, нет. Ты говоришь про телегу?
– Ну да, – усмехнулась Наташа, – мы ведь плохо знаем русский. Моя твоя не понимай.
– Мы? – продолжал валять дурака Ахмед.
Ему было настолько неловко усаживать спутницу в раздолбанный «Ситроен» прошлого тысячелетия, что он бессознательно оттягивал неприятный момент. Аллаху было угодно, чтобы Наташа так никогда и не узнала марку автомобиля своего кавалера.
Дорогу к паркингу преградил молодой мужчина в шлепках, мятых шортах и такой же мятой рубахе навыпуск.
– Привет! – воскликнул он.
– Хэлло, – вежливо поздоровался Ахмед, решив, что перед ним стоит кто-то из приятелей Наташи.