Чтобы увидеть его, нужно было склонить голову влево или повернуть изображение на девяносто градусов против часовой стрелки.
Дьявол притаился на переднем плане, обратившись в огромный камень за спиной Христа. Когда Галатей обнаружил это впервые, он смотрел на князя тьмы как бы снизу вверх, видя перед собою прежде всего массивный затененный подбородок, а потом уж прочие черты: криво открытый рот, широкий нос, крохотные глазки, оттопыренное ухо. Это был гримасничающий дьявол, однако при развороте на сто восемьдесят градусов в обратном направлении он мигом прекратил кривляться, набросив маску уныния и печали, которая, несомненно, пародировала выражение лица Христа. Вместе с тем, несмотря на смиренно приопущенные веки, застывшая физиономия едва сдерживала злорадную усмешку. В изгибе губ таилось лукавство, под плоским, лишенным растительности черепом вынашивались коварные планы, перебитый нос алчно принюхивался к запахам, струящимся над пустыней. Терпения ему было не занимать, этому двуликому каменному истукану. Долго ли сумеет противостоять ему существо из плоти и крови, наделенное, помимо всего прочего, человеческими слабостями и недостатками? И за кем в конечном итоге останется поле битвы? Превратится ли оно в цветущую равнину или на веки вечные останется мертвой пустошью?
Судя по угасшему взору Христа, он был близок к отчаянию. Ему, оставшемуся один на один с могущественным соперником, недоставало веры – веры в себя. Вот чего упорно не желали понять люди. Каждый пекся о спасении только своей собственной души, о сохранности только своей шкуры, нисколько не заботясь о том, как сильно нуждается в поддержке Сын Человеческий. За футбольные команды болели самозабвеннее, чем за него. Подлинные страсти кипели на стадионах и аренах, а не в пропитанных елеем церквях. Фанатики сотворяли себе все новых и новых кумиров, воистину блистательных в сравнении с потускневшими иконами. Перевес был на стороне Сатаны, он отлично знал это и предвкушал победу.
Но жили на земле маленькие, слабые, самонадеянные существа, осмеливающиеся бросать вызов Злу, становясь у него на пути. Никому, даже самому себе не признаваясь в этом, Галатей причислял себя к их числу. Он не мог, подобно герою «Белого солнца пустыни», воскликнуть «За державу обидно», потому что вместо державы ему предлагали телевизионную заставку с флагом, гимном, пасхальной мишурой и красочными военизированными шоу на 9 Мая. Обиды давно прошли, осталась мрачная уверенность, что его, Галатея, просто дурачат вместе с миллионами остальных россиян. А когда он видел перелетающего с саммита на саммит президента, окруженного улыбающимися главами дружественных (о, каких дружественных!) государств, ему виделась отвратительная сцена из детства: подвыпивший доверчивый мужичонка, которого провожают из пивной собутыльники, похлопывают его по плечам и запускают руки в его карманы. Мужичонка, может, и понимал, что его облапошивают, но поделать ничего не мог. Уж очень плотно его обступили, повязали обязательствами, одурачили болтовней о дружбе.