– Хозяин дома? – спросил Никита Кириллович.
Этого можно было и не спрашивать. Из соседней комнаты доносились оживленные голоса, в приоткрытую дверь выползал густой табачный дым.
Председатель сельсовета Иван Иванович Лучинин сидел за столом в фуражке, сдвинутой на затылок, курил трубку и черными с хитрецой глазами поглядывал на посетителей.
Напротив Лучинина, собираясь уходить, стояли пастух Егорыч – старик цыганского типа, с черной как смоль бородой, вместе с усами и баками закрывающей почти две трети его смуглого лица, и белобрысый монтер, установивший телефон в новом доме.
Оба отступили к двери, пропуская Машу и Никиту Кирилловича. Монтер вышел из комнаты, а старик задержался в дверях, не спеша набивал трубку табаком, с явным любопытством ожидая, о чем будет говорить председатель с доктором и бригадиром.
Никита Кириллович не выносил духоты. Он прежде всего распахнул окно, а потом сел на стул около стола и коротко изложил Лучинину суть дела, по которому он и Маша пришли в сельский Совет.
Маша, прислонясь к косяку окна, внимательно приглядывалась к сухощавому, не по своим годам по-юношески подвижному Лучинину; к Егорычу, застывшему в дверях с приготовленной, но не прикуренной трубкой; к большому, в порыве подавшемуся вперед Никите Кирилловичу.
Иван Иванович внимательно слушал Банщикова, качал головой, ухмылялся, и на лице его можно было прочесть: вот-де до чего способен додуматься человек, если на плечах хорошая голова. И Маша была уже уверена, что мечта ее и Никиты Кирилловича очень скоро осуществится.
Никита Кириллович замолчал, в ожидании откинулся на спинку стула.
– Значит, сразу три выгоды, – сказал Иван Иванович, в раздумье сдвигая фуражку на лоб и привычным жестом почесывая затылок. – Отнять у вас малярийных больных, – он с улыбкой взглянул на Машу и загнул на левой руке указательный палец, – образовать новый водоем, – он загнул средний палец, – и перебросить на новое озеро водоплавающих птиц, – к двум загнутым он присоединил третий. Не разгибая пальцев, он помахал в воздухе рукой и сказал: – Это же здорово!
Слова его Маша расценила как полное согласие и благодарно улыбнулась ему.
Но Никита Кириллович знал Ивана Ивановича лучше и посматривал на него недоверчиво.
– Ну что же, поставим вопрос этот завтра на исполкоме сельсовета, запросим райисполком, – продолжал Иван Иванович.
– Все это так, но меня интересует твое мнение, Иван Иванович, – настойчиво сказал Никита Кириллович.
Хитрые искорки зажглись в глазах Лучинина. Он сощурился, и они потерялись в мелких морщинках вокруг глаз.