В е р о н и к а. Разве мертвые слышат, бабушка?
Б а б у ш к а Т а ф а р о. Иной раз смерть на сон похожа, а сон - на смерть...
В е р о н и к а. Ты думаешь, он не умер, бабушка? Отвечай же! Ты думаешь, он не умер?
Б а б у ш к а Т а ф а р о. Если проснется - значит, не умер. А заглядится на свои сны, так и не вернется к нам. Меч-то ведь волшебный, говорят...
Из ворот дома выбегают Лориана и Маргарита.
М а р г a p и т а. Вероника! Уйдем скорей отсюда. Бой еще не кончен.
Л о р и а н а. Надо унести Караколя. Не лежать же ему здесь, на площади...
В е р о н и к а. Нет, пусть он остается здесь, пока не решилась судьба нашего города. Разве может Караколь, даже мертвый, быть в четырех стенах, когда все на улице!
Грохот в замке еще сильней. С шумом мешаются голоса.
Б а б у ш к а Т а ф а р о. От такого веселого стука и мертвый проснется. Долго мы ждали этого дня!
В е р о н и к а. Если бы не горе - было бы счастье!
Л о р и а н а. Слушайте! В замке что-то тихо стало.
Б а б у ш к а Т а ф а р о. А ведь верно.
М а р г а р и т а. Смотрите! Большой Гильом идет!
Л о р и а н а. Нет, это наши ведут Большого Гильома!
Из ворот замка выходят толпой горожане, усталые, разгоряченные боем, счастливые. На площади собирается толпа.
М а р т и н. Горожане! Мастера и подмастерья! Мы свободны! В замке наши, и замок наш! Вот его вчерашние хозяева - один валяется на площади рядом со своими раззолочеными носилками, другого мы привели сюда, на ваш суд. Все чужеземцы до едином сдались. Наемники бросают оружие, когда перестают бояться хозяйских угроз и не ждут платы.
Г о л о с а. Да здравствует Вольный Город Мастеров!
- Конец чужеземцам!
- Смерть предатели!
М а р т и н. Унесите отсюда того, кто еще сегодня называл себя правителем нашего города. А его верного слугу Гильома подведите поближе.
Тело наместника уносят. Гильома подводят к статуе Большого Мартина.
П и р о ж н и к Н и н о ш. А Мушероны где? Неужто убежали?
Голоса из толпы. Тут они, тут! Хотели улизнуть, да не удалось. У городских ворот поймали!
Мушеронов выталкивают вперед.
Г о л о с а. А, попались, изменники! Что, небось стыдно, Мушерон? Смотрите, смотрите, цепь-то еще на нем! Цепь бургомистра!..
М у ш е р о н. Горожане! Мастера и подмастерья! Выслушайте меня! (Снимает с себя цепь.) Вот вам цепь большого Мартина! Наконец-то я дождался того счастливого дня, когда могу отдать ее законному бургомистру, вашему достойному избраннику! Возьмите ее. (Передает цепь Мартину.)
Тяжелым бременем лежала она на моих старых плечах. Я нес ее вам, когда эти добрые люди остановили меня.