Т е т у ш к а М и м и л ь. А от меня две самые красивые пряжки - на шляпу и на пояс.
К а р а к о л ь. Спасибо, матушка Марли! Спасибо, тетушка Мимиль!
Б а б у ш к а Т а ф а р о. А мне, внучек, нечего тебе подарить. Разве погадать тебе ради твоего рождения?
К а р а к о л ь. А что мне гадать, бабушка Тафаро? Люди гадают на счастье, а мое счастье всегда при мне, как и горб на спине.
Б а б у ш к а Т а ф а р о. Что верно, то верно. Ты хоть и горбат, а в сорочке родился. Да ведь я, кроме гадания, ничем тебя угостить не могу. Уж позволь мне, старухе, судьбу твою сказать. (Разбрасывает перед Караколем колоду старинных карт.) Выбирай? Каждый сам себе судьбу выбирает.
Караколь берет три карты.
Ну, покажи, какие карты тебе выпали? Что ж! Счастлив будешь, красив будешь, женишься на первой красавице в городе. А ты не смейся! Нельзя смеяться, когда тебе гадают.
К а р а к о л ь. Да уж лучше мне смеяться, чем плакать, бабушка Тафаро. Так она и пойдет за меня, за горбатого метельщика, первая красавица в городе! (Оглядывается на тот дом, где живет старшина златошвейного цеха.)
В это время на балконе появляется дочь старшины, Вероника.
Б а б у ш к а Т а ф а р о. Метла-то у тебя к руке не приросла.
К а р а к о л ь. Зато горб к спине навсегда прирос.
Б а б у ш к а Т а ф а р о. А что горб? Горбы всякие бывают. Вот хоть на птицу мою погляди. Если ей крылья поднять да сложить, сбоку покажется, будто у нее тоже горб за спиной. Как у тебя. А расправь птица крылья - и никакого горба нет.
К а р а к о л ь. Эх, бабушка Тафаро, я бы и рад расправить свои крылышки, да не умею.
Б а б у ш к а Т а ф а р о. Ты-то не умеешь! Ну ладно, погоди. Сам увидишь. Не будет у тебя горба. Хочешь - смейся надо мной, хочешь - верь!
К а р а к о л ь. А когда же это будет, бабушка?
Б а б у ш к а Т а ф а р о. Когда твой день придет и час настанет.
К а р а к о л ь. А когда же он настанет, мой час?
Б а б у ш к а Т а ф а р о. Так тебе всё и скажи! Да уж ладно - слушай! Когда маленький у большого меч из рук выбьет, когда эта площадь лесом покроется, когда горбатого возьмет могила, тогда и ты и город от горба избавитесь.
К а р а к о л ь. Вот разве что так? Погоди, горбатый, пока тебя могила не исправит, а до той поры и с горбом походи. Велика ли беда! Улитка целый дом на спине носит, да и то не жалуется. Ну, спасибо тебе, бабушка, на добром слове.
В е р о н и к а (с балкона). А ты разве не знаешь, Караколь, - за гаданье нельзя благодарить, а то не сбудется. Подойди-ка сюда! Отчего тебя так давно не было видно? Весь город по тебе скучал: утром никто не поет, вечером никто не смеется. Ты где пропадал?