ЖИЗНЕННЫЕ СЛОЖНОСТИ
– Ну, ты и даешь! – сказал Ленька, когда ребята вышли со двора бойскаутской дружины. – Буржуйские деточки только ротики разинули.
– Почем ты знаешь, что буржуйские? – возразил Никита.
– Спрашиваешь! Половина из них в нашей второй школе, бывшей мужской гимназии, учится. Их папаши, все эти Витты, Гувелякены, – бывшие лесоторговцы, доктора, адвокаты…
– Доктора разве буржуи? Меня один доктор бесплатно вылечил. «Буржуи, буржуи», – передразнил Никита. – Просто гогочки, маменькины сыночки.
– В тебе еще классовое сознание не заговорило, вот что. Но ничего, это я беру на себя, – сказал Ленька и вдруг остановился и уставился на Никиту: – Скажи-ка лучше, где ты таким штукам выучился? Какое сальто отхватил!
– Меня один циркач научил. У него махновцы мальчишку-партнера застрелили, так он хотел меня приспособить. Он хлыстом сек. Я от него убежал. – Никита вздохнул и замолчал.
– Жалеешь, что убежал? – спросил Ленька.
– Соньку маленько жалко, – сказал Никита. – Он ее тоже бил.
– Гад он, твой циркач! – решил Ленька. – Только у тебя тоже не все хорошо получается. Там какая-то Сонька, здесь Эрна оказалась. И охота тебе с девчонками связываться!
– Ты что, всерьез? – обиделся Никита.
– Не туда смотришь, куда надо, вот что! Ты понял, о чем Костя, патрульный этот, пел?
Никита пожал плечами:
– Чего тут понимать? Про свою дружину пел: «Уже четыре долгих года терпели, братья, мы невзгоды, но верю я, что пятый год дружине счастье принесет».
– Революция в каком году была?
– Ну, в семнадцатом.
– А сейчас год двадцать второй. Пятый год Советской власти! Понял теперь, что это за песня? Недаром скаут-мастер ему допеть не дал и про какого-то Ганьяму затянул. Смотреть и понимать надо!
Тут они повернули на Соборную улицу, и Ленька схватил Никиту за рукав. Прямо на них шел Гленарван. Золотом отливали начищенные пуговицы флотского кителя, загорелое лицо обрамляли рыжеватые баки. Поравнявшись с ребятами, он окинул их внимательным взглядом и скрылся за забором. Они, не сговариваясь, повернули следом и выглянули из-за угла. Когда чуть покачивающаяся спина Гленарвана удалилась на достаточное расстояние, Ленька шепнул:
– Пошли!
И они пустились обратно.
У памятника Ломоносову Гленарван свернул во двор бойскаутской дружины. Ребята приникли к щелям забора.
На крыльце штаба дружины стоял скаут-мастер Павлик. Гленарван подошел к нему и поднял руку с тремя вытянутыми пальцами вровень с плечом. Павлик ответил ему таким же салютом и что-то сказал. Потом они скрылись в дверях штаба.