— Годится, — рассеянно улыбнулась Васек.
— А раз годится, сегодня и начнем. После уроков сразу к тебе, — сообщила Туся приказным тоном.
— Зачем? — удивилась Васек.
— Как зачем? — в свою очередь удивилась Туська. — Гардероб твой трясти будем. Боевой арсенал изучать! Тут и грянул гром, в смысле раздался звонок. И девчонки побежали в кабинет литературы, надеясь, что их рюкзаки друзья догадались перенести в нужный кабинет вместе со своими. Так оно и вышло. Васек поблагодарила кивком головы Белого, а Туська — свою подружку Лизку. Но та все равно надулась, видно, почувствовала, что что-то здесь нечисто. Чтобы всю большую перемену договариваться информатику подтянуть? Это нужно сильно постараться.
— Лизка не обиделась, что ты со мной ушла? — первым делом спросила Васек после последнего урока.
— Переживет, — весело заявила Туська. — У нее сейчас тоже напряженка со временем. Пишет что-то. Кажется, серьезное. И Кирилл еще. Он же тоже внимания требует. И потом, он у нее такой ревнивый, кошмар. Если бы мой Толик был таким, я бы повесилась.
— Вряд ли. Наверное, хвасталась бы всем: вот как он меня любит.
— Ну, может, и так, — рассмеялась Туська. Так, болтая обо всем понемногу, девчонки оказались в Василисином дворе. Жила она в пятиэтажке, лет пять назад намеченной под снос, примерно такой же, возле которой она познакомилась с Тимуром. Только тем жильцам больше повезло, их переселили, а здесь районные власти все обещаниями кормят. Васек открыла дверь в подъезд, извинилась:
— Лифта нет, придется пешкодралом на самый верх тащиться.
— Это я переживу. А вот твой язык…
— А что с ним?
— Исправлять его будем, — пыхтела Туська, поднимаясь по лестнице. — Читала пьесу Бернарда Шоу "Пигмалион"?
— Не-а…
— "Не-а"! — передразнила Туська. — А мюзикл "Моя прекрасная леди" смотрела?
— Это смотрела, — сообразила Васек, к чему учительница клонит. — Только я камнями рот набивать не буду, не надейся.
— И не нужно. С дикцией у тебя все в порядке. А вот лексикон тебе придется подкорректировать. А то у тебя все «еха-моха», чешуя, "че ты лепишь", "щас по репе настучу", «ребсы», "шухер"! "Без Байды", «отвечаю»… "ты мне на уши не падай"… «отвянь»… "ласты склею"…
— Тусь, может, хватит примеров? — поморщилась пристыженная Васек.
— Может, и хватит, но ты… у… блин! — Туська споткнулась. Ну кто б на месте Васька промолчал? Она тоже не смогла:
— А еще мне замечания делает!
— Ты на меня не смотри, — нашлась быстро Туська. — Мне можно. Я знаю, когда красное словцо подпустить, а когда девочку из пансиона изобразить. У тебя же этот жаргон непроизвольно выскакивает, особенно с парнями. Тут Ваську нечего было возразить. Водился за ней такой грешок, хотя ругаться нецензурно она себе никогда не позволяла. И парни при ней не выражались. С другой стороны, в Луже, к примеру, Васек много чего повидала и наслушалась во время матчей. Ну так она не кисейная барышня из пансиона и изображать из себя такую не станет. Даже ради Тимура. Не в ее характере через колено себя ломать. Впрочем, Туська права, когда она по-настоящему превратится в Василису, за языком ей придется хорошенько следить, а то, не дай бог, сболтнет что-нибудь лишнее при Тимуре, о той же встрече в больнице, к примеру, или о том, что дяде Тимура тридцать всего стукнуло и зовут его Илья. Таких вещей Василисе знать не положено, напомнила себе Васек. К этому моменту последний лестничный пролет был успешно преодолен, и Васек, повозившись с ключами, открыла перед Тусей дверь.