Пирс вернулся только через час. Шенни сидела на кухонном полу в окружении мусора.
Чем больше он смотрел на нее, тем отчетливее вспоминал ту десятилетнюю девчонку. Он улыбнулся ей.
Конечно, это глупо.
– Что ты делаешь?
– Это не холодильник, это целая экосистема, ― она не смотрела на него. ― Подай мне мешок для мусора.
– Обычно я более аккуратен, ― сказал он, защищаясь, и Шенни кивнула.
– Я помню тебя в пятнадцать лет. Ты был… аккуратным.
– По-моему, тогда на мне был костюм, и я выглядел вполне прилично.
– Ага. И все мальчишки тебя дразнили.
Пирс пытался понять, кем она приходится Руби. Все, что он смог вспомнить, ― ее огромный бант и улыбка. Особенно улыбка. В конце концов, он не выдержал и спросил ее.
– Мой папа ― младший брат Руби. Они с мамой сейчас в Швейцарии, ― ответила Шенни.
– Я не помню твоих родителей. Но я помню тебя.
– Правда? Спасибо.
– Ты наступила на ногу Маку.
– Здорово было, правда? ― Шенни улыбнулась. ― Он стал продавцом подержанных машин. Руби сказала, он женился на настоящей гарпии. Старый добрый Мак.
– Почему ты решила приехать?
– Тетя Руби попросила меня. ― Шенни держала в руках что-то зеленое. ― Кабачок?
– Огурец.
– По-моему, он немного испортился.
– Согласен.
– Почему ты не сказал мне, что у тебя пятеро детей?
– Я тебе вообще ничего про себя не рассказывал.
– Но Руби тоже не сказала.
– Руби не знает.
– Руби не знает, что у тебя пятеро детей?
– Я редко ее вижу. И вообще, не обязательно рассказывать ей все.
– О такой мелочи, как дополнительные четверо детей, действительно и упоминать не стоит. ― Шенни заглянула в холодильник. ― Что-то тут протухло, но я не могу понять, что именно.
– Может, хватит?
– Убираться?
– Допрашивать меня. ― Пирс провел рукой по волосам. ― Я тебя едва знаю.
– Ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы оставить со мной детей.
– У меня не было выбора. Я не мог взять их всех с собой. Руби сказала, тебе можно доверять. Вот я и доверился.
– Ты специально оставил меня здесь одну?
– Нет, ― прорычал Пирс.
– Выброси это, ― сказала Шенни, протягивая ему пакет с мусором.
Решив воспользоваться возможностью хотя бы недолго побыть одному, Пирс вышел из дома. Он смотрел на звездное небо и считал до десяти. Затем решил досчитать до ста.
Когда он наконец вернулся, Шенни все еще копалась в его холодильнике, и Пирс видел только ее попку, обтянутую джинсами.
Несколько секунд он просто любовался открывшимся ему видом. Он скучал по женщинам. Двенадцать месяцев вынужденного воздержания дались ему тяжело.
– Хочешь стаканчик виски? ― спросил он.
– Виски?
– Только не думай, что я алкоголик. Я иногда выпиваю одну порцию, когда дети засыпают.