В кабинет, предварительно постучав, вошел немолодой лысоватый человек в мешковатом пиджаке с синими сатиновыми нарукавниками, столь милыми сердцу служилого люда много лет назад, ныне они воспринимаются как смешной анахронизм. Воронков сдержанно ответил на приветствие, скользнул глазами по его нарукавникам и снисходительно улыбнулся:
- Никифор Максимович, ну разве так можно... - Он полистал папку. - Я же убедительно просил вас: ничего лишнего, только суть. Краткость - сестра таланта, как говорили классики.
Мужчина в сатиновых нарукавниках с тоской воззрился на испещренные красным карандашом страницы и пробормотал:
- На то они и классики. Куда уж нам... Не понимаю, Олег Георгиевич, не первый год составляю докладные, и ничего, проходило.
- Раньше, может, и проходило, а теперь не пройдет. И не обижайтесь, ради бога уважаемый Никифор Максимович. Это же в наших общих интересах. Сами знаете, куда бумага идет. - Воронков показал куда-то вверх, под самый потолок. - Надо, чтобы комар носа не подточил. Возьмите, пожалуйста, и посидите еще. Но чтобы к обеду было готово, - жестко закончил Воронков. Да и цифры заодно еще раз проверьте. Ошибки нам не прощаются. Мы - как саперы, ошибаемся только один раз.
Неизвестно, сколько бы еще строгий начальник распекал подчиненного, если бы не телефонный звонок. Едва взяв трубку, он прикрыл ее ладонью и мягко, почти ласково сказал переминавшемуся с ноги на ногу сотруднику:
- У меня пока все...
Воронков продолжил разговор только после того, как дверь за Никифором Максимовичем плотно закрылась. Оглянувшись, как бы желая удостовериться, что в кабинете никого нет, он, по-прежнему прикрывая ладонью трубку, тихо спросил:
- Есть новости? Говори быстрее, некогда... Ладно, вечерком буду, - он осторожно положил трубку на рычаг и стал разбирать бумаги, в изобилии разбросанные на столе.
Началась обычная и привычная круговерть: телефонные звонки, бумаги, посетители, вызовы к руководству и многое другое, из чего складывается рабочий день начальника отдела республиканского учреждения.
В конце дня заглянула Наташа, нарядная, оживленная, в новом ярком платье. Она подошла совсем близко к его столу, прощебетала:
- Подумать только, Олежек, со вчерашнего дня не виделись. Целую вечность. - Она вздохнула и влюбленно заглянула ему в глаза. - Не дождусь конца работы. Сегодня - как всегда?
- Сегодня, к сожалению, не получится, - озабоченно произнес Воронков, - не могу, дорогая. - Он вспомнил о букетике подснежников и добавил: - За цветы - спасибо. Но, пожалуйста, больше не надо. Заметит кто-нибудь... Сама понимаешь...