— Что касается моей подноготной, то тут вроде нет причин для беспокойства, — слабо улыбнулся Гус. — Всю жизнь прожил в Азусе, никуда особо и не высовывался.
— Эй, Плибсли, только не вздумай мне говорить, что ты чист, как стеклышко. У любого парня из нашего класса хоть одно пятнышко в биографии, да отыщется. Какая-нибудь мелочь, о которой он очень не хотел бы, чтобы узнали в управлении. И я отлично помню тот день, когда инструктор сказал:
«Мосли, марш к лейтенанту!» И больше класс Мосли не видел. А после так же исчез Рэтклифф. Что-то удалось про них разузнать, и от них тут же избавились. А потом — тишь да гладь, словно их никогда и не было. Читал «1984» Оруэлла?
— Нет, но знаю, о чем там речь, — ответил Гус.
— Здесь тот же принцип. Для них яснее ясного, что ни один из нас не открылся им до конца. У каждого есть своя тайна, свой скелет в шкафу. Они знают, где этот шкаф, да только, прежде чем его отпереть, им надо помотать тебя как следует. Так что главное — сохранять спокойствие и не разболтать ничего ненароком…
Дверь в кабинет, где сидел капитан, отворилась, и у Гуса упало сердце.
Из нее вышел, чеканя шаг, курсант Фелер, высокий, подтянутый, как всегда, уверенный в себе. Гус не сразу вник в слово, которое тот произнес:
— Следующий.
Уилсон подтолкнул Плибсли к двери. Проходя мимо сигаретного автомата, он в зеркальном отражении увидел свои глаза — кроткие, голубые, но худое и бледное лицо показалось ему чужим. Соломенные волосы он тоже узнал, но совсем не помнил тонких, без кровинки губ. Одолев дверной проем, он увидел перед собой за огромным длинным столом трех инквизиторов, взиравших на него. Двое из них, лейтенант Хартли и сержант Джекобс, были ему хорошо знакомы. Но главным тут был третий, капитан Смитсон, тот, что выступал с приветственной речью вдень зачисления их в академию.
— Садитесь, Плибсли, — сурово скомандовал лейтенант Хартли.
С минуту все трое шептались и рылись в стопке бумаг, что лежала перед ними. Затем лейтенант, лысый, с лиловыми губами, широко осклабился и сказал:
— Ну что ж, Плибсли, пока дела у вас в академии идут неплохо. Не мешает, пожалуй, немножко поднажать в стрельбе, а вот в теории вы зарекомендовали себя с наилучшей стороны, да и по физ-подготовке молодцом, отметки самые высокие.
Гус заметил, что капитан и сержант Джекобс тоже заулыбались, но заподозрил неладное, когда капитан задал ему вопрос:
— Ну, так о чем поговорим? О себе рассказать не желаете?
— Так точно, сэр, — ответил Гус, стараясь подладиться под это неожиданное дружелюбие.
— В таком случае приступим, Плибсли, — сказал сержант Джекобс с довольным видом. — Расскажите нам о себе. Мы все — внимание.