Вскоре мой страх стал постепенно переходить в наслаждение верховой ездой. Но я был уверен, что если бы это животное не было волшебным, то я бы чувствовал себя не совсем комфортно.
— Мне так приятно путешествовать с тобой, — сказал я единорогу, хлопая его по холке.
Уланд запрядал ушами. Это означало положительную реакцию. На этот раз мне не пришлось гадать и дуамать — странным образом я с самого начала понимал все его сигналы. Возможно как раз потому, что сидел на его спине. Вот это было уже поистине волшебством! Надо же, я и понятия не имел, какие милые существа эти единороги! Вскоре Уланд домчался додругой поляны, в середине которой находилось крошечное озерцо. В этом водоеме не было ничего особенного, за исключением того, что листва на находящихся рядом деревьях была зеленее и сочнее той, что была на тех растениях, которым не выпало счастья расти близко к источнику.
Уланд остановился, и я, придерживаясь, руками за его шею… на животе съехал к его боку. Вот Марианне вследствии опыта удавалось соскакивать с Рогатки куда более элегантно. Ну что же, я был начинающим, и опыт был у меня впереди!
Тем временем я извлек из котомки два пустых сосуда. Вытащив из них затычки, я пожалел, что сосуды столь малы — ведь эликсир — это поистине бесценная жидкость! Впрочем, много жидкости не требовалось — нужно было столько, чтобы хватило для излечения Марианны и Рогатки, а торговать эликсиром я все равно не собирался!
Подойдя к водоему, я наклонился. Но тут случилось непредвиденное: я не сумел сохранить равновесия, и опрокинулся в воду. Бутылки выскользнули из моих рук. Погрузившись в воду. Бутылки выскользнули из моих рук. Погрузившись в воду, я так и не осознал всего случившегося и открыл рот — наверное, чтобы позвать на помощь.
Прудик был глубоким — мне показалось, что я погружался и глотал все новые и новые порции эликсира, будь он неладен! Тут инстинкт самосохранения взял свое, и я резко развел руками, устремляясь к поверхности.
Наконец я вынырнул на поверхность и тут же постарался сделать самое главное — вдохнуть хоть немного свежего воздуха. В левой руке у меня была крепко зажата одна из бутылок — зато наполнившаяся целебной жидкостью! Произнося разные приличествующие случаю слова, я вылез на бережок. С меня драгоценная жидкость текла ручьями! Видели бы меня мои оодносельчане!
Тут я посмотрел на Уланда — животный смех буквально сотрясал его! Я невольно и сам рассмеялся. Должно быть, я выглядел совсем уж дураком! В мокрой одежде, соспутаными волосами и еще гномоподобный! Вот уж действительно умора!