…Метелин сидит перед ним, упорно склонив голый череп, костлявый, еще более осунувшийся, глаза устало прищурены.
- Вот вариант привода, - вяло говорит он. - Три редуктора на каждый борт. Два крайних - внутри корпуса, а средний - снаружи, потому что иначе к нему не будет доступа. Придется снимать двигатель.
- Как вы оцениваете такой привод?
- Ни к черту не годится.
- Почему же вы его предлагаете?
- По асфальту или бетонке танк пойдет. На плохой дороге будет застревать хуже любого грузовика. Привод малонадежен, но выхода нет, ничего иного предложить не могу.
- А что, по-вашему, делать мне как главному конструктору?
Метелин оживился, в глазах мелькнули веселые (не ехидные ли?) огоньки:
- Поставить крест на этих редукторах. Красным карандашом. И оставить один гусеничный движитель. Гусеницу сделать мелкозвенчатой, широкой, прочной.
Ага, Метелин все-таки пришел к этому выводу. Михаил Ильич сделал вид, что это для него неожиданность.
- Вы хорошо продумали такое серьезное предложение?
- В последнее время меня беспокоит бессонница, - сказал Метелин, криво усмехаясь тонкими губами. - В голову лезет всякая чепуха. Эта мысль тоже пришла ночью и поначалу показалась бредовой. Я обдумывал ее примерно три дня, кое-что посчитал и берусь доказать, что колесный ход танкам не нужен. Более того, он вреден. «Светлая голова у этого Метелина, - подумал Михаил Ильич. - И по характеру человек смелый, упорный… Самородок… Настоящий русский самородок…»
Мне это доказывать не надо, Саша, - мягко и доверительно сказал он, впервые называя колючего парня по имени. - Но, к сожалению, много таких людей, которые встретят подобное мнение в штыки. Есть и чисто формальное препятствие - в утвержденном задании ясно и недвусмысленно сказано: танк должен быть колесно-гусеничным.
- ТТЗ готовили такие же чижики, как и мы, грешные.
- Согласен, что не боги. Но в данном случае и речи не может быть о каком-то случайном, непродуманном решении. Нет, составители точно выразили позицию, которая считается очевидной, общепринятой, бесспорной. А-20 должен быть, как и БТ, колесно-гусеничным. Это, так сказать, истина, не требующая доказательств.
Жаль. Это требование связывает нас по рукам и ногам. А можно было бы сделать отличную машину.
Михаил Ильич внутренне дрогнул. Метелиц сказал то, что он хотел услышать. Но будет ли этот талантливый парень его надежным союзником? Захочет ли стать им?
- А вот это, то есть сделать отличную машину, никто нам запретить не может, - просто сказал он. - Больше того, если у нас, конструкторов, есть другой, лучший вариант, мы просто обязаны его предложить. Дело не только в колесном ходе. Можно усилить огневую мощь, установив не сорокапяти-, а семидесятишестимиллиметровую пушку - такую же, как на Т-28. Броню следовало бы довести минимум до тридцати миллиметров. Тогда она защищала бы и от осколков снарядов. Скорость на гусеницах сделать почти такой же, как у А-20 на колесах. Выбросив колесные редукторы, улучшить общую компоновку танка, обеспечить высокую надежность всех узлов и агрегатов. Получился бы чисто гусеничный легкий танк с мощным огнем, нротивоосколочной броней, высокой проходимостью по бездорожью, скоростной, маневренный, надежный в бою. Танк, который только и нужен Красной Армии… Как вы думаете, Саша, можем мы дать такой танк?