Наконец «девятка» ударилась о бордюр и замерла в полуперевернутом положении. Как в тумане Александр слышал доносящийся до него визг тормозов, затем звук бьющегося стекла и скрежет покореженного металла – вокруг него продолжали сталкиваться другие машины. Однако первая мысль, посетившая его, когда туман в голове слегка рассеялся, была о том, что он все еще жив. С трудом выбравшись из покореженной «девятки», Александр обнаружил, что зловещий черный «БМВ» стоит невдалеке с включенными аварийными сигналами. Из салона вылез все тот же парень в плаще и в черном берете, с автоматом в руках. Александр мгновенно сориентировался, поняв, что еще несколько секунд – и по нему полоснет автоматная очередь. Молниеносно вытащив из-под мышки пистолет «ТТ», он одним движением взвел курок и открыл огонь в направлении киллера.
Вероятно, первая пуля попала парню в ногу. Он схватился за колено и моментально скрылся в салоне «БМВ». Машина рванула с места и укатила прочь. Тут только Александр почувствовал резкую боль в плече – видать, он повредил его при аварии. К тому же нестерпимо болела голова.
Место происшествия уже обступили испуганные люди. Однако подходить близко никто из них не решался, так как Александр продолжал сжимать в руке пистолет. Убедившись в том, что «БМВ» окончательно скрылся из виду, он резким движением отбросил ствол в сторону. Садиться в машину не было смысла – от нее осталась практически груда металлолома. Александр сделал шаг вперед, но резкая боль пронзила все его тело. Он снова опустился на асфальт.
Александра обступили люди. Вскоре над ним склонился человек в милицейской форме. Тут только Александр потерял сознание...
18 сентября 1994 года,
20 часов 05 минут
138-е отделение милиции находилось недалеко от Мичуринского проспекта, в Крылатском районе Москвы. Это было типовое двухэтажное блочное здание, затерянное среди жилых высотных домов. Окна первого этажа были закрыты решетками. Недалеко от здания стояло несколько милицейских «синеглазок», а также обычные легковушки – вероятно, это был «отстойник» машин, числившихся в розыске, и тех, водители которых ездили без документов.
Добравшись до отделения без особых приключений, я припарковал машину и направился в сторону здания. Еще раз мелькнула мысль о том, что сам факт вызова сотрудниками милиции меня, адвоката, к моему клиенту очень подозрителен. Чаще всего ситуация складывается кардинально противоположным образом: когда мы пытаемся разыскать своих клиентов, сотрудники милиции обычно делают все, чтобы мы их не нашли, особенно если те находятся под следствием. Поступая таким образом, менты рассчитывают на то, что клиент, лишившийся контакта с адвокатом, может «расколоться» и им удастся выудить из него информацию, которую в присутствии адвоката получить от задержанного им не удастся.