- Да что вы говорите? Это был всего лишь тест? А я губу раскатала.
Нехорошо, юноша, смеяться над святым.
- Вы правда особенная, - заверил молокосос. Он заметил, что я поглядываю на дверь, и уточнил, - Надеюсь, мы еще встретимся?
- Земной шарик круглый, - уклончиво ответила я, поставила пустой стакан на стойку, быстро расплатилась и выскочила на улицу.
По прямой дойду быстрее, чем по кривой, вдоль забора, - легкомысленно заключила я, отодвинула доску, болтающуюся на честном слове и на одном гвозде, и нырнула в сад. И немедленно попала в заросли одичавшей малины.
Кое-как выпутавшись из них, обожглась крапивой. И напоследок угодила ногой в ямку.
Каблук зацепился за что-то твердое - корень или палку - и я полетела навстречу судьбе, расчищая путь лбом и включив для острастки сирену.
- Ай-ай-ай!
Ткнулась лбом в невесть откуда взявшуюся железобетонную стену.
Бу-ум-м... - загудел лоб.
- Хук! - отозвалась стена. Закрыв глаза, я сползла на землю. Алес.
- Ты че дерешься? - возмутилась неясная фигура, едва различимая на фоне темного сада.
- Ты кто? - спросила я мужественно. "Бандит! Вор! Грабитель!" - мелькнуло в голове. Или в том, что от нее осталось.
- Встать можешь? - полюбопытствовал бандит. Я покрутила головой, пошевелила руками и ногами и сделала вывод, которому чрезвычайно обрадовалась:
- Могу.
Бандит протянул руку и помог мне подняться.
- Ты кто? И что ты здесь делаешь? Это, между прочим, частное владение, - затараторила я, топя липкий страх в бурном словесном потоке.
- Меня зовут Андрей. Я сосед. А ты кто?
- Какой такой сосед? - не унималась я, - Я всех соседей знаю...
- Значит, не всех. Дом с мансардой знаешь? Недавно я купил его у старика Нестерова.
- Допустим, - не сдавалась я, - А что ты делаешь в чужом саду?
- Иду к Приваловым. Они пригласили меня на чай. А что, нельзя?
- Можно, - смилостивилась я.
Наверное, Греткин жених. Вот стерва, ни словом не обмолвилась!
Сестрица называется!
- А ты кто?
- Я тоже Привалова. То есть не совсем... Я хочу сказать, что моя мама
- Привалова, а я - Шахова.
- Так ты невозможная Ни! - воскликнул сосед с непонятным для меня восторгом.
Я вздрогнула. Так меня называл один-единственный человек на свете да и тот уже умер.
Когда дядя пребывал в хорошем настроении, у него находилось много разных имен для меня - Ника, Венька, деточка, Ни... Но когда он сердился и топал ногами, то называл неизменно - мерзавкой и исчадием семьи. К мерзавке и исчадию я больше привыкла.
- Откуда знаешь? - осипшим голосом спросила я.
- Слышал от Генриха Карловича. Он много чего рассказывал о тебе.