— Алло… да… что? — Майлс сел, туман у него перед глазами быстро рассеялся. — Да… Понятно, спасибо. — В телефоне послышались короткие гудки, но Майлс еще несколько секунд просидел неподвижно, прижимая его к уху. Затем его рука разжалась, и телефон, стукнувшись о диван, упал на пол.
— О господи… — прохрипел Майлс. Ригли нахмурился, предчувствуя недоброе.
— Что случилось?
— Это звонил Марвин Унтермейер.
— Да, он представился. И что?
— Ну вот. Он был личным поверенным Рекса Рексрота.
— Лич… что ты имеешь в виду — был? Тупо глядя куда-то в потолок, Майлс совершенно бесстрастным голосом проговорил:
— У Рекса только что случился обширный инфаркт — прямо во время какой-то деловой встречи. Он умер.
Ригли внимательно смотрел на Майлса. Несмотря на то, что внешне тот был абсолютно безучастен, Ригли не составило труда понять, что эта новость произвела на босса ошеломляющее впечатление. Он сидел на диване, рассеянно глядя перед собой, словно сквозь стену куда-то вдаль.
Несколько смущенный и удивленный, Ригли сказал:
— Ну, мне очень жаль это слышать. Он ведь был еще не старый. Но ты уж очень-то не убивайся, ладно? Вы ведь с ним не были особенно близкими друзьями.
Майлс продолжал безучастно пялиться в пространство и ровным деревянным голосом сказал:
— Мартин говорит, что завещание Рекса составлено четыре года назад. Он так и не собрался переписать его.
Ригли моргнул. В его голове родилось какое-то неясное подозрение.
— Ну? — выдавил он из себя.
Голос Майлса оставался абсолютно ровным и был лишен всяких эмоций, как у человека, который только что испытал на себе все прелести электрошоковой терапии.
— Все его имущество переходит к Мэрилин.
Эти слова повисли в воздухе сверкающей всеми цветами радугой. Ригли напрягал мозги, силясь понять тайный смысл сказанного. Майлс, в глазах которого тем временем появилось некоторое подобие осмысленности, осторожно перевел взгляд на Ригли.
Когда их глаза встретились, Ригли все понял. Вся их затея была на редкость не удачной. Все шло не так, как надо. Случись что — и они попадут под суд за совершенно никому не нужное, бессмысленное преступление.
— У-у-у-у-у-у-у! — взвыл Майлс.
— О-о-о-о-о-о-о! — простонал Ригли.
Словно очнувшись, Майлс вскочил на ноги, по-собачьи встряхнулся и скомандовал:
— Кофе!
Ригли рванул на кухню, а Майлс стал усиленно ходить из угла в угол гостиной, пытаясь проветрить заполненный парами текилы мозг. Его собственная голова больше всего напоминала ему в этот момент сдувшийся футбольный мяч, заброшенный куда-то в канаву и оставленный там под дождем бог знает на сколько времени.