Лишь ценой неимоверных усилий Майлсу удалось удержать на месте, готовую бессильно отвалиться, нижнюю челюсть. Ему снова стало одновременно жарко и холодно: грудь почему-то похолодела, а шея вспотела, и капельки пота потекли вниз по грудной клетке. На миг зажмурившись, он все же сумел удержаться в рамках приличий и даже изобразил подобающую случаю улыбку.
— Я… это… полагаю, что по такому случаю вас следует поздравить.
— Спасибо, спасибо, старина Майлс, — сказал Дойл, чрезвычайно довольный собой и всем, что происходило вокруг. На лице у него было мечтательное выражение. — Да, тут дело такое: потребность связать себя узами брака, вступить в моногамный союз, освященный ритуалом, похоже, свойственна всем людям и народам. Беспорядочная жизнь, полигамия — это все пережитки дикого первобытного общества. Я тебе, старина, вот что скажу: раз уж ты некоторым образом связан по работе с этим делом, то тебе, наверное, будет интересно узнать, что даже эти дикари индейцы, которые жили в нашей Америке еще до того, как мы сюда приехали, оказывается, тоже находились уже на стадии перехода от всеобщего бардака и гаремов к некоторому подобию постоянных семейных пар, совместную жизнь которых освящали ихние жрецы. Я про это специальную передачу по телевизору смотрел. Ты-то человек занятой — может, и упустил. Так вот, там еще говорили, что…
Выбрав момент, Мэрилин перебила словоохотливого техасца:
— Видите ли, Майлс, мы с Говардом пришли сюда по той причине, что я на своем горьком опыте убедилась: во всех делах, касающихся брачного законодательства, вам нет равных.
Этот иезуитский комплимент Мэрилин сопроводила восхищенной улыбкой преданной поклонницы.
В ответ Майлс вежливо и скромно кивнул. В голове же у него тем временем кипела целая буря противоречивых мыслей и эмоций. «Неужели это я виноват? — думал он. — Неужели я подтолкнул ее к такому шагу?»
Мэрилин тем временем невозмутимо продолжала:
— Как вы прекрасно знаете, мой предыдущий брак распался, и при этом моя репутация в некотором роде пострадала. Мотивы, которыми я руководствовалась, подавая на развод, были признаны несостоятельными, потому что присяжные вняли доводам противоположной стороны, сумевшей впервые в моей жизни запятнать мое честное имя. Да что там говорить: меня выставили перед всеми циничной и расчетливой женщиной, да к тому же едва не обозвали проституткой, — добавила она, уставившись глазами в пол. — Ну да, а как еще назвать молодую особу, которая ищет близости с мужчиной лишь с расчетом урвать изрядную долю его богатства.