— Что ж, повоюем! — ответил Макаров со спокойствием человека, уверенного в своей правоте.
— Желаю успеха! — откланялся с затаенной усмешкой начальник штаба, направляясь со своими бумагами к двери.
— Ну как, Владимир Иванович, есть еще кто? — спросил Макаров, когда Ухтомский вышел.
— Так точно. Какой-то очень настойчивый негоциант.[3]
— Ну, что делать, зовите.
Вошел плотный мужчина, небольшого роста, во фраке. Оглянулся неуверенно на пустое кресло и торопливо затараторил:
— Ваше превосходительство, я к вам за правдой. Нужно оградить граждан наших окраин от организованного произвола и грабежа.
— Да вы успокойтесь. Сядьте. В чем, собственно, дело?
Мужчина грузно сел в кресло, откашлялся.
— Дело мое и маленькое и большое. Под Юзовкою у меня были угольные копи. Не буду говорить как, но на них я потерял миллионное состояние и, по пословице «чем ушибся, тем и лечись», отправился в тысяча девятисотом году на Дальний Восток; посетил Порт-Артур, Дальний, Корею. Там, на далекой окраине, я убедился, что государство наше страдает многими вековыми болезнями, которые являются национальной катастрофой.
Он поперхнулся на трудном слове и взволнованно вытер платком вспотевший лоб.
— Болезни эти, — продолжал он после глубокого вздоха, — казнокрадство, хищения, продажность — охватывают всех, начиная от тайных советников до регистраторов, ибо каждый хочет питаться, но питаться не для удовлетворения голода, а в силу традиций — до пресыщения, до разврата. Ну, это дело пятое. Шут с ним. С этим мириться можно. Плохо то, что не дают хода лучшим силам государства, способным на частную инициативу, на деятельный, а не канцелярский патриотизм.
— Тэк-с, — протянул Макаров, подбирая бороду в руки и пряча в нее улыбающееся лицо.
А негоциант торопился выкладывать свои сумбурные, сбивчивые мысли:
— Корея и Манчжурия — это ведь не башкирские земли, не Черноморское побережье, которыми мы вольны распоряжаться у себя дома, разделывая их по-своему. Манчжурия как-никак все же часть — и очень большая — иностранной территории, а Корея — независимое государство.
— Как, кстати, в этих краях сейчас? Спокойно? — как бы невзначай перебил Макаров.
— На Ляодуне особых событий нет, ну, а в северной части Манчжурии китайское население неспокойно. Недовольство замечается во всех слоях.
Досужие люди уверяют, что для ведения весьма странных дел на Дальнем Востоке стихийно возник малый департамент, не значащийся в списках никакого министерства. Чиновников этого департамента, как и строителей железной дороги, китайцы называют «машинка-капитан», производя этот титул от слова «мошенник».