Ничуть не смущаясь тем, что из барака на них смотрят, Сурен объяснял все это Слатину. Сурен вообще не смущался во дворе чужого дома, привычно входил в дом к пожилой женщине, по-хозяйски ее расспрашивал, привычно уходил, так ничего и не пообещав.
Из окна на них смотрела девушка. Сурен спросил:
— Это сто шестой «В»?
— Сто шестой, а какой литер, не знаю, — сказала девушка.
— Комиссия у вас была?
— Была, — ответили откуда-то сверху. — Вот поднимитесь сюда, молодые люди.
В темноватом подъезде они разглядели на площадке второго этажа двух старух. Из длинного коммунального коридора на первом этаже уже кто-то спешил, но старухи перехватили их:
— Сюда, сюда, посмотрите сами!
Перила, пол в коридоре — все было деревянным, серым и шелушащимся. Весь барак пересох и ослаб от старости. Эту его опасную старческую легкость Слатин почувствовал, когда поднялся по деревянным ступеням на второй этаж. Их завели, затянули в коридор и, как показалось Слатину, с каким-то торжеством показали подпертый бревном потолок. Потолок переломился и обнаружил скрытый в других местах камышитовый мат. Это были плотно связанные, почерневшие камышины.
— Видите! — сказали старухи.
Слатин смутился. За ними следили, и смущение Слатина сразу же было замечено и по-своему истолковано. Их потянули дальше по коридору. Показали огромную кухню со старой кубовой печью, с двумя старыми плитками, с десятком кухонных столиков. Такие столики не выпускает ни одна фабрика, но только такие столики и можно увидеть на кухнях коммунальных квартир. Коридор был загроможден вещами: сундуками, ящиками, детскими велосипедами.
Сурен и в этом коридоре чувствовал себя уверенно, уверенно задавал вопросы, спокойно объяснял Слатину:
— После революции камышит был в моде. Технология разрабатывалась, но далеко дело не пошло. Добывать оказалось не так-то просто. В болотах, плавнях — только на первый взгляд дешевый материал. Давно вы здесь живете? — спросил он у женщины, которая тянула их в свою квартиру.
Оказалось, барак был построен для работников НКВД, потом они получили новые квартиры, а барак заселили портовыми рабочими.
— Разве можно здесь жить? — распахнула женщина дверь в другую точно такую же комнату. — Когда соседям давали квартиры, мы нахрапом позанимали их комнаты, двери туда прорубили.
В каждой комнате было по две кровати. Во второй комнате спиной к Слатину и Сурену на кровати лежал мужчина. Распахнутая дверь, шум его разбудили. Он сменил позу, но не повернулся к вошедшим. Слатин заторопил Сурена:
— Пошли!
Им еще что-то хотели показать, на лестнице их ждали жильцы первого этажа, но Слатин настойчиво тянул за собой Сурена. Было удивительно, что их так и не спросили, кто они такие. Когда они уже спускались по лестнице, их окликнули: