После окончания представления я пригласила цыган в светлицу и сказала:
– Я хочу сделать сюрприз мужу, лагерь которого находится на шотландской границе. – И изложила свой план.
Еще несколько дней цыганки помогали мне освоить сложные па, и я разучивала их под аккомпанемент музыкантов, у которых были завязаны глаза; я не хотела, чтобы их мужчины видели этот соблазнительный танец прежде, чем я покажу его Джону. Еще один день я экспериментировала, училась драпироваться в вуаль, после чего они заявили, что все готово. В качестве наряда я выбрала красный лиф, пышную юбку из нескольких слоев прозрачной красно-пурпурной ткани, расшитой мелким бисером, и пурпурную мантилью с вышитыми на ней серебряными цветами. Теперь можно было ехать.
День выдался прохладным и ясным. Я была возбуждена. Даже лошади чуяли к воздухе что-то особенное; они фыркали, ржали и топали копытами, желая поскорее отправиться в путь. Я так и не узнала, как нам удалось нагрузить повозки и при этом не забыть ничего необходимого, отсутствие которого могло бы испортить весь план. Я отдавала распоряжения грумам машинально, потому что непрерывное хихиканье и болтовня цыганок заставляли меня нервничать. Наконец я забралась в носилки, задернула занавески, чтобы сохранить инкогнито, и мы отправились на север, в Донкастер.
Когда я наконец осталась одна, то поняла всю опрометчивость своей затеи и ощутила беспокойство. Ланкастерцы были повсюду. А вдруг они схватят меня и используют против Джона? Я могла стать причиной его гибели. Боже, что я натворила! Даже если я смогу сделать ему сюрприз, его реакция будет совсем не такой радостной, как я думала; узнав, что я подвергала себя подобному риску, он выйдет из себя. Наверно, следует вернуться… Но тут я представила себе его лицо, фамильные синие глаза Невиллов, смотрящие только на меня и не замечающие никого вокруг, как было в вечер нашего знакомства, и мое тело запылало от страсти. Если я никуда не поеду… А вдруг в следующем сражении Господь заберет его к Себе? Я же никогда не прощу себя за трусость! Получится, что я лишила нас обоих радости последней встречи…
Смелость надежнее рыцарских доспехов; на время сомнения меня оставили.
Поездка прошла без всяких приключений. Я провела на постоялых дворах две бессонные ночи. В соломенных тюфяках было полно клопов, но выпитый эль позволил нам с Урсулой пережить это. На третий вечер мы увидели вдали шпиль главного собора Донкастера. До лагеря Джона было подать рукой… и до ланкастерцев тоже. С этой минуты нам следовало соблюдать величайшую осторожность.