Февраль 1457 г.
Дети катались по замерзшей Темзе на коньках и санках и играли в снежки, несмотря на пробиравший до костей мороз. Но я ничего не замечала от радости. Ожидая возвращения Джона с севера, я смеялись и была погружена в сладкие мечты. Моя жизнь при дворе продолжалась, Сомерсет был в Уэльсе, и Элизабет Вудвилл отбыла в отцовское имение Графтон-Реджис готовиться к свадьбе с сэром Джоном Греем. Это настолько облегчило мне жизнь, что мое хорошее настроение не смогла испортить даже новость, пришедшая третьего февраля, на следующий день после Сретения.
Хотя королева дала согласие на мой брак, король Генрих выдвинул собственные условия, которые три Ричарда – граф Солсбери, герцог Йорк и граф Уорик – должны были выполнить еще до нашего обручения. Переговоры следовало начать немедленно. Эти условия предусматривали восстановление мира и согласия между предводителями йоркистов и ланкастерцев. Йоркисты должны были сделать вклад на ежедневные заупокойные службы по погибшим при Сент-Олбансе, герцог Йорк – выплатить контрибуцию Сомерсету и его матери за потерю отца Сомерсета, а брат Джона Уорик – сделать то же самое по отношению к семье лорда Клиффорда.
Гонцы доставляли и увозили послания, временами в королевский дворец ненадолго приезжали граф Солсбери и герцог Йорк, чтобы принять участие в обсуждении, но Джона с ними не было; моего возлюбленного приковывали к Йоркширу волнения на границе. В конце концов соглашение было достигнуто. Скрепить договор и отпраздновать окончание вражды должен был «день любви», по приказу короля Генриха назначенный на двадцать пятое марта, день Благовещения. Наше обручение должно было состояться в соборе Святого Павла сразу после церемонии.
В конце февраля вожди йоркистов и ланкастерцев и их сторонники начали съезжаться в Лондон. Невиллы прибыли одними из первых, и я наконец получила возможность воссоединиться с Джоном. С того момента, как я бросилась в его объятия, мы были неразлучны.
Сразу вслед за ними приехали герцог Йорк и его жена, герцогиня Сесилия. Эти люди вызывали у меня любопытство. Их брак был одним из редких браков по любви, говорили, что они не могут жить друг без друга. Сесилия всюду следовала за мужем, даже во Францию, и ей не мешали находиться неподалеку от поля битвы ни беременности, ни тяготы походной жизни.
Когда мы прибыли к ним с визитом, в открытое окно замка Бейнард, служившего Йоркам резиденцией, врывались влажный запах реки и резкие крики чаек. Нее члены семьи находились в светлице и увлеченно беседовали. Герцог стоял у массивного резного письменного стола и обсуждал дела со своим управляющим; герцогиня, одетая в пышное платье из голубого бархата с оторочкой из королевского горностая, наблюдала за слугами, распаковывавшими ее драгоценности. Когда отец Джона представил меня, я низко присела и поцеловала их светлостям руки, В каштаново-русых волосах герцога блестела седина, смуглое лицо согревала теплая улыбка; он казался не таким суровым, как его светловолосая жена. Я задержала взгляд на младшей сестре графа Солсбери, тезка которой была сестрой Джона и первой женой моего дяди. Прозванная Розой Рейби и Гордячкой Сие, герцогиня Йоркская была красавицей и, несмотря на приближение к сорокалетнему рубежу, сохранила все зубы, а потому выглядела молодо. Но удивительнее всего было то, что ростом она не уступала мужу и осталась стройной как тростинка несмотря на бесконечные беременности. Из рожденных ею детей выжили десятеро; младший из них, четырехлетний Ричард, оставался в родовом замке Фотерингей со своим братом Джорджем. В Лондон супруги приехали с двумя старшими сыновьями.