Теофраст глянул в ту сторону и резко выпрямился, пробив головой столешницу.
— Терибальд, ты это видишь? — ахнул он. — Это же выход! Вперед!
И, вскочив со столом на плечах, изо всех ног ринулся в обнаружившуюся дверь.
Сила и скорость его были такими, что не все, что стояло на столе, успело упасть, и, когда стол от удара о стену развалился, содержимое всех колб, реторт и пробирок выплеснулось на свинцовые потеки. Они тут же зашипели и стали плавиться, открывая самую настоящую дверь. Там где дверь освободилась от налипшей на нее грязи, она начала светиться.
— Это же Портал! — закричал Теофраст и, подхватив со стены какой-то топор, обрушил его на дверь. — Терибальд, помогай! — Как?
— Заклинаниями, мать твою! — орал великан, колотя в дверь с такой силой, что она начала дрожать и вибрировать. Щепки и осколки камня летели во все стороны. — Колдуй, Терибальд!
— Идиоты! — закричал Дагоберт. — Самоубийцы! Валим все отсюда! Скорее!
— Терри, Тео, — заторопился и Бальтазар, — мальчики, может, не надо?
— Надо, дядя! — во всю мощь легких орал Теофраст. — Надо! Терри! Давай!
Лейр не успел ничего «дать». Он, считавший себя начитанным — пять книг за семь дней плюс двенадцать за всю предыдущую жизнь! — уже успел узнать, что Порталы ведут либо в иной мир, либо на другую сторону этого мира. Но куда приведет этот Портал?
Ответа на этот вопрос они получить не успели, ибо освобожденный от всех нашлепок Портал вдруг содрогнулся от мощного толчка изнутри и раскрылся. В лица собравшимся ударил душный теплый воздух, напоенный дурманящими ароматами незнакомых трав и деревьев, и в арку Портала шагнул человек.
Внешность его была столь оригинальной, что ей придется уделить несколько строк.
Его льняные штаны непонятного грязно-бурого цвета были подвернуты до колен. Рубашка такого же цвета, к тому же еще и порванная, повязана вокруг талии, незнакомец щеголял загорелым мускулистым торсом, который не портили даже царапины и ссадины. На ногах пестрели плетеные сандалии, полуседые грязные волосы рассыпались по плечам. В одной руке он держал копье — камень, примотанный к палке, — а в другой — кожаный мешочек. От дикаря, какими их рисуют на картинках, его отличало только отсутствие ритуальной окраски и бус из клыков леопарда. Ну и еще двухнедельная щетина.
Чихнув, гость обвел неприязненным взглядом замершее собрание.
— Наконец-то, — с явным сарказмом произнес он, — обо мне соизволили вспомнить. Что, Даг, совесть замучила?
— А… у… м-м-м… — ответил тот, делая попытку отползти.
— Приятно видеть здесь такое сборище, — продолжал человек сердито. — Но особенно мне приятно было узнать, что сюда прибыл мой сын. Вот уж действительно новость так новость!