Условная фраза означала, что Игла должна придти одна – это Грин запомнил. Что же такое могло случиться с Аронзоном?
– Схожу сам, – сказал он. – Проверю.
– Нет, вам нельзя. Слишком большой риск. И, главное, из-за чего? Ну что ему может грозить, а вас нужно беречь. Я отправляюсь на Остоженку, потом буду к вам.
– Хорошо.
Он вернулся в импровизированную лабораторию, но сосредоточиться на деле не получалось, мешала нарастающая тревога.
Странная история: сначала сигнал провала, потом вдруг срочный вызов. Нельзя было посылать Иглу. Ошибка.
– Выйду, – сказал он Снегирю, поднимаясь. – Есть дело. Емеля за старшего. Смесь не трогать.
– Можно с тобой? – вскинулся Снегирь. – Емеля читает, эти в карты режутся, а мне что? Банки я все подготовил. Скучно.
Грин подумал и решил: пусть. Если что – хоть товарищей предупредит.
– Хочешь – идем.
Посмотреть с улицы – всё было чисто.
Сначала проехали мимо на извозчике, разглядывая окна. Ничего подозрительного. Одна штора задвинута.
Потом, разделившись, прошли по Остоженке пешком. Ни скучающих дворников, ни остроглазых сбитенщиков, ни праздных прохожих.
Слежки за домом определенно не было.
Немного успокоившись, Грин отправил Снегиря в парикмахерскую, расположенную как раз напротив Аронзонова подъезда – сбрить пух на щеках. Велел сесть подле витрины и смотреть за сигнальным окном. Если вторая штора раздвинется, подниматься наверх. Если со шторами более десяти минут ничего происходить не будет, значит, в квартире засада. Тогда немедленно уходить.
У двери с медной табличкой „ПРИВАТ ДОЦЕНТ СЕМЕН ЛЬВОВИЧ АРОНЗОН“ остановился и прислушался.
Стоял долго, потому что звуки из квартиры доносились странные: тихое подвывание, будто заперли собаку.
Один раз очень короткий и пронзительный вскрик, смысл которого был непонятен: словно кто-то собрался заорать во весь голос, да подавился.
Ни с того ни с сего давиться криком никто не станет, и собаки у Аронзона не было, поэтому Грин достал револьвер и позвонил в колокольчик. Оценивающе оглянулся: стены толстые, капитальные. На лестнице стрелять – конечно, услышат, а если внутри, то навряд ли.
Быстрые шаги по коридору. Двое мужчин.
Лязгнула цепочка, створка приоткрылась, и Грин с размаху ударил рукояткой прямо меж пары влажно блестевших глаз.
Толкнул дверь что было сил, перепрыгнул через упавшего (заметил только, что в белой рубашке с засученными рукавами), увидел еще одного, от неожиданности отпрянувшего. Этого схватил за горло, чтобы не крикнул, и с силой стукнул головой о стену. Придержав обмякшее тело, дал ему медленно сползти на пол.