Ноздри уловили запах животного. Арбалет оказался в руках раньше, чем я успел о нем подумать, пальцы привычно натянули тетиву. Сердце барабанит перепуганно, кровь в ушах гремит, а глаза судорожно выискивают жутких эндемов, приспособившихся жить здесь намного раньше человека.
Опасность только в том, что когда человек вышел на просторы, остались здесь полными хозяевами…
Ничего не происходило, хотя я чувствовал на себе множество взглядов. Под подошвами сапог похрустывает подозрительно знакомо, но косточки мелкие, сразу рассыпаются в прах. Такие зверьки не опасны… но кто-то же их пожрал…
Мышцы заныли от постоянного напряжения, шея стала каменной, затем ощущение постоянного наблюдения ослабело, я перевел дыхание и ощутил, что ноют даже ребра.
После этой пещеры еще спуск, потом еще, сталактиты исчезли, свод аккуратно стрельчатый, везде мягкий свет, не отбрасывающий тени, стены гладкие, если не считать те части, где из-за недавнего землетрясения прошли трещины или выдвинулись скальные выступы.
Следующий зал потряс: в стенах странные статуи, таких зверей не существовало, скелет человека на полу… странноват, чересчур вытянутый череп, узкие плечи, но руки длинные и с толстыми костями. Из полуистлевших рукавов высовываются узкие кисти с семью пальцами.
Я настороженно смотрел по сторонам, опасность может быть везде, только краем глаза замечал, что у скульптора странный вкус: пропорции сдвинуты, словно в кривом зеркале, лица в отвратительных гримасах, словно творил злой ребенок, дети всегда бунтуют, и если одни что-то подрисовывают в картинках, то кто-то, наделенный мощью, смог вот такое… Хотя, возможно, и не ребенок.
Кое-где прямо из пола выступают обломки величественных статуй, я рассмотрел полузасыпанное женское лицо, дивное и прекрасное, другая эпоха, землетрясение перемешало их… заодно открыв доступ и к древним артефактам.
Хотя, думаю, разрушило их не это землетрясение, а намного более ранние.
Еще один зал… по нервам пробежал трепет. Вдоль стен высокие стеллажи, где ящики, приборы, непонятные устройства, колбы и тигли, огромные сосуды из стекла, но самое жуткое – все эти штуки очищены от пыли и грязи, везде свежие следы человеческих рук…
– Сволочь, – прошептал я в бессилии, – успел чем-то воспользоваться… Теперь хрен остановишь…
Зал огромный, я вижу только часть, дальше все теряется в темноте, страшно и подумать, что может храниться в этих древних арсеналах…
Я скрипнул зубами, мне бы это все, я тоже слаб и хочу все и сразу, в черепе нарастает жар, а сердце стучит все отчаяннее, но я закрыл глаза и велел себе стать огромным и очень сильным драконом.