С тех пор как тебя нет, мы остались вдвоем, так что теперь мне нужно вывезти ее, П. и Дж. Б. [2] на прогулку, вместо того чтобы поработать за письменным столом. Так что пока все. С огр. любовью,
Твой родной папа.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. В школе при Молельне кабинеты для занятий (studies), в отличие от других частных средних школ, назывались апартаментами (fiats).
2. Восьмилетняя дочь Толкина Присцилла и друг семьи Джон Бинни.
017 К Стэнли Анвину, директору «Аллен энд Анвин»
[Анвин переслал Толкину письмо от писателя Ричарда Хьюза, — ему издательство предоставило экземпляр «Хоббита». Хьюз писал Анвину: «Я с вами целиком и полностью согласен: это — одна из лучших детских книг, ничего замечательнее мне уже давно не попадалось.....Единственная загвоздка, как мне кажется, состоит в том, что многие родители.... побоятся читать отдельные эпизоды детям перед сном, посчитав их слишком страшными». Анвин также упомянул о том, что его собственный одиннадцатилетний сын Рейнер, некогда отрецензировавший рукопись «Хоббита», порекомендовав ее для публикации (см. «Биографию», стр. 282), как раз перечитывает книгу в уже изданном виде. В заключение Анвин предупреждает Толкина, что «широкая публика... в будущем году станет шумно требовать от вас новых историй про хоббитов!»]
15 октября 1937
Нортмур-Роуд, 20, Оксфорд
Уважаемый мистер Анвин!
Большое вам спасибо за ваше любезное письмо от 11 октября, а теперь еще и за копию письма Ричарда Хьюза. Мне было исключительно интересно с ним ознакомиться, поскольку мы друг друга абсолютно не знаем. Рецензии в «Таймc» и в «Таймc литерари сапплемент» были вполне хороши — то есть (не по заслугам) лестны; однако по ряду внутритекстовых свидетельств я догадываюсь, что обе написаны одним и тем же автором [1], в чьем одобрении я был уверен заранее: у нас изначально схожие вкусы, мы выросли на одних и тех же книгах и близко общаемся вот уже много лет. Тем не менее это никоим образом не умаляет их общественного резонанса. Кроме того, я не могу не уважать его мнения: я считал его лучшим из живущих ныне критиков до того, как внимание его обратилось на меня; и никакая дружба не заставила бы его сказать то, чего он на самом деле не думает; более бескомпромиссной честности я в жизни своей не встречал!....
Ни один из рецензентов (из тех, кого я читал) при том, что сами они все использовали правильную форму dwarfs [гномы. — С.Л.], не откомментировал тот факт (я сам осознал его, только начитавшись обзоров), что на протяжении всей книги я употребляю «неправильную» форму множественного числа