Глава 9
Полет в неизвестность
Отерон
- Я никогда не держал своих детей на коротком поводке, и Алину привязывать к себе не собираюсь. Если ты обещаешь за ней присматривать, пусть летит. Но только, Рон, следи, чтобы она твой новый дворец не разнесла по камешкам.
Дед замолчал, провожая глазами кружащуюся в вальсе пару: Ларсель танцевал замечательно, и когда только успел научиться? Его рука твердо, но без напряжения лежала на талии юной богини. Вот Аля что-то ему сказала, он притянул ее к себе и, наклонив голову, ответил. Ее смех колокольчиком прокатился по залу и улетел в звездное небо - потолок по случаю праздника отменили.
Я с трудом выбрал момент, когда Альдинир остался один; пробившись сквозь толпу, подошел к нему и сел на бабушкино место. Напрасно тетя боялась, что дед не пустит ее в Левонию. Он, не моргнув, выслушал мою просьбу и, как мне показалось, обиделся, когда я проговорился об опасениях его младшей дочери. Он рассказал мне его планы на завтра, и я пожелал ему удачи. Тогда я еще не мог даже предположить, что мне придется принять непосредственное участие в грядущих событиях.
Праздник продолжался, большие часы на восточной стене показывали время далеко за полночь, уже почти три утра. Гости смеялись, пили, танцевали, ели и опять танцевали, музыка звенела, кружились пары и блестели глаза красавиц.
Я проводил свою партнершу к ее довольно улыбающимся родителям, и решил, что мне пора уходить. Я уже порядочно захмелел, и ноги не заплетались только потому, что им было приказано нести меня на террасу. Полет через вселенную на обратном пути меня не привлекал - еще засну по пути, и будут меня искать среди звезд и комет. Дорога через Зимний сад - любовь и гордость бабули - казалась мне более безопасной, но напоенный ароматом цветущих лимонов свежий воздух сыграл со мной злую шутку: от выпитого закружилась голова, и я, держась за стеночку, пошел в направлении, как мне думалось, выхода. В голове все еще звучала мелодия вальса, и я глупо улыбался, вспоминая банальности, которые нашептывал красавице драконе с идеально гладкой кожей лица, такой гладкой, что у меня закралась мысль, что она тупа, как пробка, несмотря на ее красоту. Искривленные в искусственной улыбке губы шевелились ровно настолько, чтобы ответить мне: "Да, ваше высочество!" или "Нет, ваше высочество!" Ни одной умной фразы она так и не произнесла.
Скука несусветная!
- О, поворот. Кажется, мне сюда, - пробормотал я и зацепился за забытую кем-то лейку. Только успел взмахнуть руками, как оказался на мокром полу в проходе между двумя рядами столов, на которых, угрожающе шатаясь, стояли горшки с цветами. "Бабушка меня прибьет!" - подумал я, проследив взглядом за летящим недалеко от меня горшком. Шпок! Треснул. Ну, туда ему и дорога. Сил вставать и восстанавливать разбитое я не нашел и улегся прямо на пол, заложив правую руку за голову.